Вика замерла у двери, ведущей в огромную аудиторию. Она опять опоздала на учебу.
– Ух, Карпова, выгонят тебя когда-нибудь, допрыгаешься! Надо же быть такой ленивой, – увидев нерешительность студентки, с осуждением проворчала уборщица.
Вика закатила глаза и громко фыркнула. Слушать нотации от обслуживавшего персонала она не собиралась.
– Яков Петрович сегодня с самого утра злой, – продолжила говорить женщина. – Его, кстати, еще в аудитории нет.
Вика радостно выдохнула и, взявшись за дверную ручку, собралась войти в аудиторию, но в этот момент за спиной послышался строгий мужской голос.
– Ну что же вы, Карпова, замерли? Проходите!
Вика нерешительно открыла дверь и переступила порог переполненной студентами аудитории. Следом за ней вошел и преподаватель политологии.
– Наверное, только вас, Карпова, и придется отчислить, – произнес он, окинув взглядом присутствующих.
– Будто я одна только опаздываю, – неслышно пробурчала Вика, остановившись на месте.
– Не будто, а в основном, – хмыкнул в ответ Яков Петрович. – Исправляться-то собираетесь?
– А как? – Вика обиженно сжала губы.
– Кстати, объявление для всех прогульщиков. Сегодня в 17:00 у городской администрации будет проходить митинг против подъема цен на ЖКУ. Жду вас там, буду наблюдать за активностью! Тех, кто не придет, подам на отчисление! – поставил перед фактом студентов преподаватель. – Вас, Карпова, это касается в первую очередь. А пока садитесь!
Вика недовольно вздохнула и присела на первое же свободное место. Всю лекцию она просчитала ворон: ничего не писала и размышляла о том, как пойдет на митинг.
Для нее это был самый большой позор в жизни. А вдруг кто-то из друзей и знакомых ее там увидит? Что она скажет?
Но большим позором стало бы ее отчисление, которое она бы не смогла долго скрывать от родителей.
Если отец, узнав об этом, просто бы вздохнул и махнул рукой, то мать точно бы закатила скандал.
– Делать нечего, – обреченно вздохнула Вика. – Придется как-то пережить этот митинг.
К пяти часам она уже вместе с другими студентами стояла возле городской администрации, размахивая над головой призывными плакатами.
– Граждане, митинг несанкционированный, большая просьба разойтись! – прокричал в рупор полицейский, выскочив из подъехавшего к зданию полицейского бобика. – Иначе нам придется применить в отношении вас силу!
Однако протестующие дружно сделали вид, что не слышат требования сотрудников власти.
Сделали они это, конечно, не потому, что были активистами и действительно выступали против поднятия цен на ЖКУ, нет. Просто студентам не хотелось попасть в списки на отчисление.
– Долой власть! – вдруг выкрикнула Вика, и остальные студенты тут же подхватили ее слова.
– Девушка, пройдемте-ка с нами! – похлопал девушку по плечу один из полицейских.
– Ага, сейчас! Уже бегу – волосы назад, – фыркнула Карпова и принялась еще сильнее наводить смуту в рядах студентов.
– Последний раз призываю вас успокоиться, – не отставал от Вики молодой полицейский.
– Долой власть! – не обращая никакого внимания на его слова, девушка продолжала размахивать над головой плакатом.
– Понятно! Ты и есть зачинщица, – полицейский вырвал у Вики из рук транспарант, отбросил его в сторону и поволок сопротивляющуюся девушку в бобик.
– Пустите! Не имеете права! – пыталась вырваться студентка, но силы были неравные.
– А я вас предупреждал! – проворчал мужчина, засовывая Вику в отсек для перевозки правонарушителей.
