Мы выражаем благодарность всем коллегам, присоединившимся к нам в работе над этой книгой, прежде всего участникам международных конференций «Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение» (21–24 октября 2019 года; НИУ «Высшая школа экономики», Москва) и «Tsars’ Regions between Literary Imaginations and Geopolitics» (12–13 декабря 2019 года; Университет Хоккайдо, Саппоро (Япония)). Именно во время этих встреч мы начали дискуссию о роли и значении российских регионов. Мы хотели бы отдельно поблагодарить Юрия Акимова, Пола Верта и Сёрена Урбански, которые выступили в роли дискутантов на московской конференции, и Норихиро Наганаву, который много сделал для организации нашей встречи в Саппоро.
Мы признательны Владимиру Макарову, который перевел несколько статей с английского языка, а также Наталии Бересневой, которая помогала нам с подготовкой и техническим оформлением текста.
Эта книга не появилась бы на свет без внимания и постоянной поддержки со стороны Ирины Прохоровой, которая увидела перспективу в исследованиях исторической регионалистики много лет назад, когда в издательстве «Новое литературное обозрение» были опубликованы работы Анатолия Ремнёва, памяти которого посвящена эта книга. И для нас особенно ценно, что книга будет выпущена в том же издательстве.
Екатерина Болтунова
Виллард Сандерленд
Виллард Сандерленд
Введение. Регионы Российской Империи
Проблемы дефиниции[1]
Согласно определению Национального географического общества США, регион – это «территория, объединенная общими признаками», которые «могут быть природными или созданными человеком. Определяющим в этом отношении являются язык или особенности управления, а также религия, флора, фауна или климат. Соединенные Штаты чаще всего разделяют на пять регионов по их географическому положению на американском континенте: Северо-Восток, Юго-Запад, Запад, Юго-Восток и Средний Запад. Географы-регионоведы находят немало других географических и культурных сходств и различий между этими территориями»[2]. Под этим текстом на сайте Общества помещена карта США, на которой отмечены указанные выше регионы, разделенные жирной чертой. На врезке слева внизу – Аляска и Гавайи. Оба штата маркированы как «Запад», хотя и отстоят от него чрезвычайно далеко, а Гавайи вообще не находятся «на американском континенте».
Эта ситуация интуитивно понятна читателю: ведь США – государство, а государства делятся на хорошо различимые регионы. Если какие-то территории (как те же Аляска и Гавайи) и не соответствуют этой схеме, их необходимо в нее вписать.
Определение Национального географического общества, как мы видим, предполагает лишь простые и четкие критерии соответствия. Регион – это территория, обладающая некой внутренней связностью, «естественной» (флора, фауна, климат) или «созданной человеком» (язык, религия, особенности управления). С подобной замечательной в своей простоте схемы и начинается проблема определения такой категории, как регион. На первый взгляд система кажется логичной, однако нетрудно понять, что подобную установку едва ли можно считать окончательной. Мы принимаем ее лишь потому, что она кажется естественной.
Сложность определения понятия «регион» состоит отчасти в том, что границы территорий могут со временем меняться; к тому же в одно и то же время разные наблюдатели могут идентифицировать их по-своему. Особенно трудно увидеть, где заканчивается и где начинается тот или иной макрорегион, то есть пространство, включающее в себя территорию сразу нескольких государств. Можно ли считать Россию или, например, Турцию частью Европы? Является ли Япония «Западом»? Следует ли нам причислять Австралию к историческому региону, сформировавшемуся вокруг Индийского океана? Да, этот океан омывает все западное побережье Австралии, но термин «Индо-Тихоокеанский регион» появился в документах австралийского правительства лишь в 2013 году
