© Елена Крюкова, 2017
© Владимир Фуфачев, дизайн обложки, 2017
ISBN 978-5-4483-7169-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Елена Крюкова в книге стихотворений «Реквием» представляет читателю три большие поэтические композиции.
В «Книге Исхода» акцент сделан на вариации библейских образов. Ветхий Завет явлен и в названии, и в героях, что идут сквозь современность в одеяниях Юдифи и царя Саула, царицы Астис и царя Артаксеркса, старика Ноя, выпускающего из ковчега на землю зверей и птиц, и жены Лота. Крюкова дает новую судьбу древним книгам и древней символике, то крепкими, то изящными мазками вписывая ее в грубую, простую, узнаваемую ткань нашей жизни.
«Реквием для отца среди ненаписанных картин» – книга одновременно и биографичная, и вневременная. Отец автора, живописец, не все картины успел написать на земле; дочь пишет их за него – ее руками и ее сердцем художник Николай Крюков в «Реквиеме…» воссоздает то, о чем мечтал при жизни. Но дочь параллельно рождает и то, что хочет высказать она сама: так создается уникальный по силе творческий ансамбль Ушедшего и Живущей.
И «Русское Евангелие» словно тоже вышло из-под призрачной, уже легендарной кисти ее отца. Здесь Крюковой удалось воспользоваться старым приемом мастеров Возрождения: она храбро переносит все евангельские темы и сюжеты в зимнюю Россию, и Христос у нее идет по байкальской воде, и ловит с апостолами омуля, и влачит крест по снегу к ледяному озеру…
Так мифология, питая поэзию, становится нынешней, насущной, близкой.
При слове «реквием» обычно представляют себе печальную заупокойную службу; в ушах звучит Моцарт или Верди, преобладающее настроение – скорбь, печаль, тяжкое раздумье о неизбежности ухода.
Но так же, как в символике Страшного Суда вдруг проглядывает странный праздник (вспомним «жену, облеченную в Солнце», на голове которой венец из двенадцати звезд, намек на новую землю и новое небо и многое другое, что говорит нам не только о катастрофе, но и о радости новой жизни…), так и в книге Елены Крюковой «Реквием» за спиной скорбного события всегда стоит очень сильная, яркая, и, не побоюсь сказать, уникальная радость бытия.
«Реквием» построен по принципу арочной конструкции: сначала «Книга Исхода» – и здесь перед нами проходит вереница ветхозаветных образов, нанизанных на веретено нынешнего дня, на тонкую нервную нить современности, – потом «Реквием для отца среди ненаписанных картин», где дочь рисует за умершего отца-художника картины, что он не успел нарисовать при жизни, – и, наконец, «Русское Евангелие», замыкающее новозаветными ассоциациями образную и философскую полноту всех трех композиций.
* * *
Нельзя понимать работу поэта так: берется какой-либо ветхозаветный персонаж и описывается возможно более подробно – красочно, увлекательно. Это было бы слишком просто. Любой небанальный авторский ход должен быть оправдан высоким чувством.
Крюковская «Книга Исхода» ориентирована на эту высокую патетику и одновременно обращена к приметам бедного родного быта.
Юдифь, желая отсечь голову Олоферну, на самом деле идет по ночной русской столице, входит в покои владыки и заносит свой карающий меч, и он не только библейский, но и настоящий, – а возможно, и будущий. Никто еще на земле не отменял месть, никто не отменял войну и вражду, и никто не отменял убийство убийцы.
Все вечно под Луной, да и сама Луна тоже вечна.
Вечна и праздничная ель, что мотается на городской площади под холодным ветром, и вокруг нее ходят люди – они совсем не библейские, они наши, русские, узнаваемые, и автор играючи стирает грани и границы:
Машет ель руками черными.
На мулаточке игрушки – сладкими клубниками.
