***
Святославль.
Включившиеся сзади фары ослепили Шанцева через зеркало заднего вида. Ладно, ничего, – решил он, – скоро поворот на Огарёва.
Но машина повернула за ним следом, сильно раздражая Шанцева. Он проехал до Первомайской, свернул к своему дому, уверенный, что машина отцепится, прямо по ходу только несколько домов, пустырь и база…
Но машина свернула за ним. Тут у Шанцева неприятно засосало где-то внутри. Фронтовой опыт ожил, как будто и не прошло несколько десятилетий с войны. Он нащупал одной рукой замок на портфеле и вытянул из него тяжелый гвоздодёр, который таскал с собой с некоторых пор, и положил его на колени.
Остановив «Волгу» перед воротами своего дома, Шанцев не спешил выходить из машины, а ждал, когда мимо проедет машина, следовавшая сзади. Но её не было. А отвалы снега с обеих сторон от ворот не позволяли увидеть из машины окрестности.
Придётся выйти, – думал Александр Викторович. – Ворота, в любом случае, надо открыть. А то собаки и так уже на задние лапы встают, встречают, волнуются. Винтик уже понял, что можно на сугроб сбоку от въезда подняться и повыше стать, сейчас ещё сдуру через забор сиганет…
***
– И что будем делать? – спросил Мирон. – Надо быстро решать, а то он сейчас машину во двор загонит, а там собаки.
– А что тут сделаешь? – с досадой спросил Платон. – Тут не разогнаться, и не подъехать незаметно. Твою мать!.. Бери монтировку. Я с него шапку сорву, а ты по башке лупи. Смотри, он вышел! Давай бегом!
Братья выскочили из машины и ринулись к Шанцеву. Расстояние между ними они преодолели за несколько мгновений. Но этих мгновений хватило, чтобы директор схватил свой гвоздодёр и встретил им подбежавшего первым Мирона ударом снизу и сбоку в голову. Тот охнул, выронил занесенную над головой монтировку, и осел на снег. Тут же перемахнул-таки через забор Винтик и Платон едва успел закатиться под «Волгу», перепугавшись неожиданно оказавшегося на улице огромного пса. Вторая псина зашлась свирепым лаем за забором. А Винтик бегал вокруг машины и угрожающе рычал на незнакомца, не обращая никакого внимания на второго, лежащего вниз лицом на снегу, хотя с его головы обильно текла кровь.
– Саша! Это ты? – услышал Платон из-под машины голос Шанцевской жены.
– Наташа, вызывай милицию! – крикнул ей директор и добавил: – И скорую!
– Что с тобой? – оцепенела на месте жена, – в аварию попал? Ты цел?
– Бандиты напали, я в порядке. А они – нет! Давай быстрее, пока Винтик их не сожрал!
Платон смотрел на брата, упавшего навзничь и думал, что это конец. Пес не даст ему вылезти из-под машины. Угон еще ладно, а нападение на директора крупного завода… Сядут они надолго. Он так точно. А Мирон… Повезет, если живой останется. Вот тебе и все рассчитали…
***
Москва. Малая Семёновская улица.
Самедов опять поехал к Регине. Только с ней он мог откровенно поговорить о своих делах. А поговорить с кем-то надо было обязательно. Злость на Ивлева не давала ему трезво мыслить. Хотелось задушить его собственными руками.
– Ты представляешь, – вместо приветствия начал рассказывать он прямо с порога, – мне сегодня рассказали, что Ивлев целую толпу студентов к зампреду Камолову водил! И после этого Валиева назначили руководителем молодёжной группы, а не меня.
– Везде Ивлев, – зло ответила Регина. – А ты же говорил, что он отвертелся от участия в этой группе?
– Он-то отвертелся, а парни его нет.
– И он всё равно пошёл с ними? Получается, в каждой бочке затычка.
– Да понятно было, что он своих не оставит, – прошёл на кухню Самедов и посмотрел на пустой стол. Регина спохватилась и поспешила включить плиту под чайником. – И помогать в работе будет, – сел он за стол в ожидании. – Я ж на это и рассчитывал. Надеялся, что на меня вся его верность друзьям работать будет. А не наоборот… Вот же гадство!