Я представляю. И я знаю, что у такой жизни есть свои правила. Свои «нельзя» и «нужно». Ради «Рая» ты должен, обязан безукоризненно соблюдать законы. Я – последствие нарушения этих правил.
Такая жизнь, такой “Рай” называется – Рейланд.
И 19 лет назад мои родители были изгнаны за нарушение 2-го закона: Не роди.
Рейланд занимает больше половины Земного шара. Изгои же живут в старых развалинах. Мы обустроились, сделали надёжное укрытие в самой отдалённой точке Земли. Но не как иначе, за пределами Рейланде находиться не безопасно, так как 1-е правило, при нарушении которого человек становится изгоем, гласит: Не убей.
Итак, на этом я заканчиваю свой доклад. Всем спасибо. Если у вас остались вопросы, то можете задать мне их сегодня во время застолья.”
Я закрыла свой дневник. Улыбнулась, поклонилась и вышла из зала.
– Ты сегодня была на высоте! Маленькие зрители даже не обмолвились и словом во время твоей речи, – сказал Райан.
– Спасибо, завтра предстоит выступать перед взрослой аудиторией, перед незнакомцами, которые пополнят наши ряды.
– Не волнуйся, у тебя все получится!
– Ты готов? Думаю, мы пойдем завтра в ночь.
Его лицо омрачилось.
– Я не могу больше врать твоим родителям. Да и…
– Эй, врать и не придётся, я всё придумала.
– Но группа В, что вышла в понедельник так и не вернулась, а сегодня уже четверг. Так долго они ещё не задерживались.
– Слушай, завтра я проведу семинар, и мы вечером отправимся до ближайших больниц.
Он лишь посмотрел на меня своим изнуренным взглядом и спросил – Ты уверенна?
В ответ я с улыбкой кивнула.
– Завтра! – смотря в глаза Райану, со серьезным видом произнесла я и направилась в сторону дома.
На крыльце дома я застала задумчивого, уставшего папу. Он сидел в кресле, потирая руками виски. Он смотрел в одну точку, что так явно говорило о безнадежности в его мыслях. И кажется, погружаясь в свои раздумья, папа даже не замечал моего недавнего присутствия.
– Как мама? – спросила я.
– Лучше, – он произнес это радостно, пытаясь сдержать слёзы и отчаяние – Конечно, лучше, по-другому и быть не может. – повторял папа так, словно пытался убедить себя самого.
– Папа, – я присела к нему, как к ребенку и обняла его, – тебе следует отдохнуть, я посмотрю за мамой.
– Нет, нет. Она только уснула, не стоит ее будить.
Беспомощность поглотила меня. Я не знала, как помочь своим самым близким людям.
– Пап, мы с Райаном завтра пойдём до больницы, которая на Уолл-Стрит 48.
Он посмотрел на меня и замер в раздумьях, вновь. От этого вопроса совесть будто пилила меня, я понимала, что пользуюсь папиным положением, но это давало мне огромное преимущество.
– Я сам пойду, там не безопасно! – грозный голос вырвался из его уст.
Видя не одобряющий папин взгляд, я посмотрела ему в глаза и добавила,
– Хорошо, а если я пойду не в больницу, а до ближайшей аптеки.
– Что в километре отсюда?
– Да.
– Нет. Это решение окончательно.
В своих словах папа был непоколебим, поэтому спорить было бесполезно.
– Посиди с мамой, я приготовлю ужин, – сказал он и направился на кухню.
Когда я вошла в комнату, мама уже не спала.
– Мам, – с улыбкой произнесла я, – Как ты?
Она лежала в кровати, бледная, слабая. Её движения были словно замедленны. Она повернула голову в мою сторону и произнесла, тихо с явной хрипотой,
– Привет, – её лицо скрасила радость.
– Мама, – я присела на кровать и взяла её за руку, моя улыбка сменилась растерянностью и чуть ли не со слезами сказала я:
– Мама, будь с нами, пожалуйста.
– Солнце моё, – она провела рукой по моему лицу, – Куда же я денусь? Я всегда буду с вами.
