Глава 1
– Следующий!
Я бросаю беглый взгляд на длинную вереницу подростков, сидящих и
стоящих вдоль стены больничного коридора. Да, вот и моя очередь. На
негнущихся ногах прохожу в кабинет и закрываю за собой дверь. Не
так и страшно: две женщины в белых халатах, у каждой свой стол.
Чистый и сияющий белизной кабинетик, хоть и совсем тесный. Одна из
врачей как раз делает прививку какой-то девочке, а у второй
медички, молодой и симпатичной, свободно. Я сажусь.
– Добрый день, – здороваюсь. Врач улыбается мне, не отрываясь от
заполнения бумаг:
– Смотри. Это твой договор – просто согласие на вакцинацию.
Можешь почитать. Здесь, – она указывает на пустой квадрат под
текстом, – здесь нужно поставить отпечаток указательного пальца
правой руки. А тут, где пустая строка, впиши свои имя и номер.
Не вчитываясь в текст, я тут же макаю палец в специальную
чернильницу и тыкаю в квадратик. Вывожу ручкой "Вероника 11734";
хотя почерк у меня всегда был не ахти, сегодня я умудряюсь сделать
описку даже в собственном номере, приходится зарисовать неудавшуюся
цифру уродливым чернильным пятном.
Хочется одного – чтобы это скорей закончилось. Я не из тех, кто
падает без чувств от вида крови, но на вакцинации волнуются все.
Тем более зная, что за ужасы ждут впереди. Но лицо медички внушает
доверие. Она выглядит совсем молодой, немногим старше меня;
темноволосая, круглолицая, с неброским макияжем и в аккуратно
выглаженном халате.
– Хорошо, – она прикрепляет мой договор к другой бумажке и
прячет в ящик стола, – давай руку. Можно любую. Волнуешься?
– Немного, – признаюсь я. Протягиваю левую руку, закатываю рукав
свитера выше локтя. Как будет легче: смотреть, как делают укол,
отвернуться или вообще закрыть глаза? Но не успеваю я определиться,
как врач уже протыкает кожу тонкой иглой. Почти не больно – как
уколоться при шитье.
– Ой, – вырывается от неожиданности.
– Вот и все. Не так и страшно, да?
Я киваю.
– Ждём тебя в восемь, Вероника, – улыбается медичка.
Надо же, запомнила моё имя. Мне нравится, когда меня называют
Вероникой, а не по номеру, как в школе. Конечно, Вероник в Пентесе
может быть много, а вот 11734 – только я, но этот номер такой…
безликий, что ли. Он мог принадлежать кому угодно, кто родился бы в
тот же день, что я, но на минуту раньше. Но достался мне – чистая
случайность. Номера всегда казались мне не именами, а скорей
названиями людей.
На город спускаются сумерки, но я знаю свой район как
собственные пять пальцев и могла бы пройти его даже в кромешной
темноте. Путь мой лежит вдоль стены, увенчанной колючей проволокой.
За ней – пустота, ничто; бесконечная пустошь, где даже растения
жить не могут. И зачем там колючая проволока? Кто вообще может
попытаться уйти за стену? Там ведь нет ничего, кроме Ксеноса,
смертельного вируса, выкосившего почти всё человечество сорок лет
назад. И никакая вакцина не может дать гарантию, что ты не
заразишься. Некоторые люди, которым по работе приходится бывать по
другую сторону стены, заболевали и умирали, несмотря на вакцинацию.
Но раз есть проволока, значит, есть и отморозки, которые пытаются
перелезть через стену. Не представляю себе, куда еще может привести
любопытство.
По правую руку тянется ряд одинаковых небогатых домов разных
оттенков ржавчины. Я нахожу круглый зеленоватый камешек и до конца
пути пинаю его сбитым носком кроссовки. Вдалеке уже виден мой дом –
такой же, как два соседних, одноэтажный, ржавый, на высоком
фундаменте; я взбегаю по крыльцу и трижды стучу – наш с Ба код. Но
Ба не открывает: наверное, спит в своём кресле. Приходится
доставать ключ и отпирать дверь самой. В комнате я и правда
обнаруживаю Ба, посапывающую в пластиковом кресле-качалке.
Разумеется, она снова забыла выпить свои лекарства.
