Это был особенный день. Из тех, что как по расписанию происходят
каждый год, но так и не становятся частью обыденности.
Чернота ночного неба наваливалась на тихую землю, покрытую
тонким и хрупким слоем льда. Зимний холод только-только наступал и
еще не успел разнести по округе хрусталь белого снега. Впрочем,
пробивающий до дрожи в костях ветер уже пролетал с воем по
степи.
Племенной костер был единственным светочем для группы людей,
окруженной беззвездной тьмой. Они торопливо доедали пищу из
небольших глубоких пиал, плотно кутались в одежды и шерстяные
покрывала. В столь поздний холодный час давно уже следовало
спрятаться в юртах и дать уставшим телам накопить силу, отпустив
душу в таинственные угодья сна. Но в эту особенную для племени ночь
никто не смел отойти от костра. Ведь не зря в древней мудрости
говорилось: «От костра отходят только мертвецы». В любой другой
день эту поговорку разъяснили бы так: семья, клан – твой костер,
что убережет от холода, без него человек быстро сгинет. Однако раз
в год древняя мудрость теряла иносказательность и превращалась в
факт. Раз в год, в преддверии зимы, мертвецы выходили на молчаливый
марш.
- Смерть забирает души, - на раскладном стуле, в кругу племени,
устроилась маленькая пухлая старуха. Ее веки иссохли от времени и с
трудом открывались. Казалось, будто у нее вовсе нет глаз. Она
поставила пред собой посох и, опершись об него, потянулась ближе к
костру. Люди, сидевшие на скромных постилках из перевязанных тонких
брусьев, замерли и, затаив дыхание, всмотрелись в старуху. – Ей нет
дела до наших тел. Она настигает старых и молодых, женщин и мужчин.
Она забирает жизнь охотника и жизнь добычи. – Каждый год старуха
произносила одну и ту же речь, но все же в племени не нашлось бы ни
одного человека, кому эти слова надоели или вошли в привычку. Снова
и снова они проникали в самое сердце, мурашками пробегали по телу и
сковывали дыхание. – Но смерть не единственная сила в этом мире. Ей
тоже приходится платить дань Великим Богам. Смерть отдает им наши
тела. Ненужные ей, но ей принадлежащие. Каждый год, только Холод и
его дочери подступают к миру, Смерть отправляет мертвых к Богам.
Они проходят по всей земле, голодные, одинокие, дикие. Они идут на
край света, и ни один живой не смеет им мешать. Конечно, - она
таинственно вздохнула, - если сам не хочет стать мертвецом. Перед
началом зимы Боги открывают врата в свой мир, чтобы выпустить
Холод, но пока он не вышел, мертвецы торопятся попасть через этот
проход внутрь, ведь Холод, Белый Зверь, жаден и ненасытен, он
поглощает землю и все, что она породила. Он же поглощает и
мертвецов, не успевших дойти до врат. Потому смерть чаще навещает
нас зимой – восполняет утерянную из-за Белого Зверя дань Богам.
Послышался шелест, хруст окоченевшей травы, скрежет лопающегося
льда. Чья-то торопливая, неуклюжая поступь. Она становились все
громче. Все ближе. Острыми иглами эти звуки вонзались в сердце,
заражая кровь ядом ужаса.
- Поэтому, когда близится зима, мертвецы растеривают свою ярость
и не нападают на живых – они торопятся успеть явиться к Богам. –
Все продолжала старуха спокойно. Эта отрешенность в ее голосе вкупе
с тяжелыми шагам, что слышались все четче, наделяли происходящее
пугающей сверхъестественностью. Люди могли поклясться: старуха
сейчас сама казалась живым мертвецом, оракулом смерти. Ее кожа
побледнела, обретая каменную гладкость, лицо застыло в бесстрастном
выражении, и лишь рот слегка приоткрывался, дабы выпустить на волю
слова предания. – Держитесь ближе к костру, - вдруг она сделала
голос громче обычного, отчего каждый член племени, даже храбрые и
опытные охотники, невольно вздрогнул от страха, - ибо мимо костра
ступают мертвецы.
