Название первой книги Марины Финк – «РодослАвная книга» – лишь поначалу кажется остроумной игрой слов. Но когда мы погружаемся в повествование о её семье, где переплелись судьбы разных народов, оказывается, что это не просто оригинальный приём, а искреннее желание запечатлеть уходящую натуру.
Этим желанием нередко руководствовались предшественники таких авторов, как Марина, когда в XVIII, XIX, да и в ХХ веке брались описывать неприхотливый быт своих современников. Благодаря этим мемуарам историки и литераторы сегодня воссоздают повседневную жизнь прошедших столетий. Однако уникальность «РодослАвной книги» в том, что мы ещё не так далеко ушли от описанных в ней событий, а перемены, затронувшие Коми-Пермяцкий автономный круг на рубеже ХХ-ХХI веков, происходят у нас на глазах, и мы можем либо наблюдать за ними, либо предпринять усилия по сохранению самобытной культуры этой российской территории. Проблема малых народов России встала особенно остро с началом перестройки, и только сейчас в разных областях предпринимаются попытки воссоздать более или менее утраченные культуру и язык. Это касается не только коми-пермяков, но и бесермян, чувашей и многих других.
Книга Марины Финк примечательна тем, что и автор, и её семья – простые жители России, и это ставит книгу особняком в ряду «семейных историй». Наверное, в этом и состоит главное преимущество современности: можно собрать материалы, написать и издать такой труд самостоятельно, в обход редакций и худсоветов. С одной стороны, это повышает требования к автору – и от него самого, и со стороны его читателей. И одновременно это позволяет нам, читателям, которых интересует жизнь России в ХХ веке, совершить путешествие во времени и пространстве и увидеть, как жили и сосуществовали разные народности нашей страны.
В роду Марины переплелись три народности – русские, коми-пермяки и русские немцы. Поэтому книга органично делится на две части. В первой автор исследует историю, уклад и особенности культуры коми-пермяков и немцев. Эта часть написана на материале опубликованных архивных данных и послужит хорошим введением в тему для широкого круга читателей. Отдадим должное автору: она не обходит вниманием тяжелые страницы истории обоих народностей, особенно русских немцев, при этом деликатно подчёркивая духовную силу людей, на чью долю выпало немало испытаний. Для тех, кто интересуется коми-пермяцкой культурой, будут интересны многочисленные топонимы, которые застала Марина, но которых уже нет на карте.
Вторая часть книги посвящена непосредственно Роду. Перед нами, оживая, проходят несколько поколений семей Боталовых, Петровых и Финк. Мы слышим непривычные сегодня имена – Игнат, Февронья, Герберт, Гедвиг, Эдвин, а читаем ещё более непостижимые для современного читателя рассказы о реальной жизни в советской глубинке: о школе, куда ходили пешком несколько километров по морозу, о непередаваемом вкусе конфет и запахе новых вещей, которые запоминались тем лучше, чтобы были редки. Это история о большом желании ЖИТЬ – учиться, открывать новое, трудиться, создавать семьи, продолжать Род.
В первоначальной редакции не было глав, посвящённых самой Марине и её семье. Видимо, как многие мемуаристы, она считала не таким важным рассказ о себе. Однако, читая её книгу не только как писатель, но и как историк, и зная немного о том, о чём можно было рассказать, я убедила автора посвятить главу и её пути с конца 1990-х годов по настоящее время. И, поверьте, это чтение настолько увлекательное, насколько и пронзительное. Девяностые стали испытанием для многих жителей России, против нас была развёрнута настоящая необъявленная война. Под видом перехода к капитализму целые поколения людей, отвыкших от предпринимательской деятельности и ручного труда, попросту выкинули на обочину жизни, и удержаться, не пропасть смогли далеко не все. Я убеждала Марину поделиться своей личной историей именно потому, что на её материале видно, как человек, оказавшись в условиях, когда можно было сдаться, не только не утратил воли к жизни, но и смог раскрыть свои таланты, которые, наверное, были заложены и в Роду, но могли никогда не проявиться. Достаточно сказать, что эта хрупкая женщина, потомок коми-пермяков и русских немцев, дошла до страниц американского глянцевого журнала.
