Ростки невесомости

горным эхом грома

грохот,

речка пенится, бурлит,

русло – мощный монолит,

неподвижно – будто спит,

живо ли – ни выдоха,

ни вдоха…

брызги талые, то вверх

бросят россыпи огней,

то вернутся в лоно

вод…

снова бросятся

вперед,

засверкает фейерверк

над молчанием камней,

словно зов – ко мне, ко мне

в воздухе плывет,

плывет…

03.01.18

в борьбе травы со снегом,

судя по всему,

наметился тактический

успех,

и в мыслях нет блистать

у тех

снежинок, что привыкли

к череде утех,

земля зеленую тесьму

травы предпочитает снова,

ее тугие узелки

надежней белого покрова,

готового чуть что

банальной лужей стать,

чья стать равняется нулю,

не то что трав

возвышенные речи,

когда их стебли,

законы тяжести поправ,

парят у ветра на краю,

перебирая в памяти

с безмолвным снегом

встречи…

04.01.18

всего одно движение –

неуловимый

финт

язык изобразит,

и заискрится пение,

но не эстрадный

хит,

секрет живой мелодии –

в спокойной простоте,

не в поисках подобия затей,

а в честной верности

себе…

вопрос – а нет аранжировки

поновей –

с кислотными звучками

в модной нано-гамме…

зачем?

Ведь только соловей

этот пернатый маленький Орфей

способен оживить

краеугольный

камень!

06.01.18

распятие, возможно, не итог –

процесс безостановочный

как Время,

вопрос лишь – смог или не смог

взойти на крест

или со всеми

остался просто поглазеть

на казнь,

душою содрогаясь, наблюдая,

как гуляла плеть

по ребрам,

а гвозди яростно впивались

до самого креста,

ломая с хрустом кость,

и алой лентой

кровь

струилась, ниспадая,

и возносилась, покидая плоть,

душа к воротам Рая…

10.01.18

явление должно произойти

сначала,

название ему придумают

потом,

повтор возможен,

но уже с оттенком плагиата,

размер и форма

диктуются ударом

алой

горячей капли –

словно последний в жизни

гром,

потрясший сердце,

расщепивший

атом

цепной реакцией,

связав морским узлом

и берега, и дно,

и вечно убегающие волны,

и небо, и огонь,

пылающий среди свинцовых

туч,

тогда воспрянет дух,

рванется смело

напролом

через материю

на гулком месте лобном,

чтобы упасть к твоим ногам

как отделившийся

от солнца

луч…

12.01.18

с поэмой о дожде не справился костер,

настолько убедительны

в ней были капли,

настолько их потопот бесконечный

громыхал,

что у огня язык,

как ни был он остер,

потупился,

припомнив стычку сабли с камнем,

когда та прошипела – вот нахал…

только такие рукописи

и не горят,

которые кроме дождя,

пропитаны еще слезами, кровью,

которые огонь собой накроют,

как амбразуру дота,

вброд преодолев

себя…

14.01.18

ни череды веков, ни лет, ни дней,

и уж тем более, мгновений

не считает,

переливается зеленым, черным, синим,

словно в ней

сосредоточены источники огней,

неутомимая волна

морская,

это иллюзия, что вот она – и нету,

она едина в миллиардах

лиц,

и ярд за ярдом, и за милей миля

все катится и катится,

и вечность

огнедышащую эту

как книгу с бесконечностью

страниц

или осилишь залпом… или

падешь, захлебываясь

от восторга

ниц…

16.01.18

распластан, неподвижен гладиатор,

из ран сочится кровь, а с ней

уходит жизнь,

он бился храбро, но признать

при этом надо –

его противник был сильней,

а тут еще клинок

возьми – и раскрошись

при отражении летящего трезубца,

а дальше, только защищаясь,

шансов выстоять

уже не оставалось…

последняя – формальная, по сути,

малость –

вниз или вверх

укажет на трибуне палец…

а есть ли разница,

с самим собой прощаясь,

сию секунду выдохнуть

или чуть позже

от потери крови

сдуться…

17.01.18

и перестали приносить

музеям кассу

порнографические ню Пикассо,

прозрение тому виной –

уродство ржавою пружиной

прорвало-таки

тленом тронутую оболочку

новаторства слепого…

Рембрандт и прерафаэлиты

берут реванш у славы самозванца,

его цинизма яд

уже не действует на души

очнувшихся от морока людей,

они отбросили тома

спекулятивных монографий,