***
Горные вершины содрогались от жестокого боя, разыгравшегося на склоне высокой горы. Садившееся за горизонт солнце и надвигающийся вечер не могли стать причиной для его скорого прекращения. Наоборот, казалось, что с наступлением темноты, энтузиазм у дерущихся только усилился. Они всё чаще и быстрей стали наносить друг другу различные, несовместимые с жизнью удары, включая пинки, тумаки и затрещины. Словно неведомая сила, подталкивая торопила противоборствующие стороны как можно быстрее разобраться друг с другом, чтобы потом с гордым чувством от выполненного долга труженики передовой могли идти по домам. Год подходил к концу. Шёл последний день в рабочей, пятидневной недели. Это был последний день, последнего месяца перед неминуемо надвигающимися каникулами. Никто из работников щита и меча не хотел остаться на второй год. И как не подгоняли командующие своих солдат ситуация с обеих сторон ни на миг не изменялась. Никакие уговоры, обещания, подкупы и угрозы не помогали. А опираясь на трудовые законы, профсоюзные лидеры не давали командирам боевых отрядов, превысить свои служебные полномочия, а из-за этого менялись планы, откладывались сроки и тормозился основной генеральный проект.
Одна из конфликтующих сторон пыталась захватить гору, другая наоборот, делала всё возможное для её защиты.
Словно наткнувшись на громадную, гранитную стену разбивались атакующие, ровные ряды, огромных, свирепых и кровожадных орков. И кто бы мог подумать, что у орков на пути к победе стоял солдат невысокого роста.
Маленький воин умело отражал удары зазубренных и тупых мечей, ловко увёртывался от стрел, а в ответ наносил не сопоставимые с жизнью увечья. Много его товарищей в этом бою полегло, но ещё больше от его руки погибло врагов.
Не большая по своим размерам и единственная площадка, затерявшаяся где-то по середине горы, была завалена изуродованными, мёртвыми телами.
Наконец-то под упорным натиском маленького воина наступил переломный момент битвы.
Ряды орков дрогнули. Враг, пятясь, стал медленно, но неотвратимо отступать. В их умах зародились зачатки паники. Поглядывая друг на друга, орки пытались понять какой из вариантов бегства выбрать. И, как всегда, в проигрышных ситуациях они выбирали единственное для них правильное решение.
«Каждый сам за себя!» – в ужасе кричал их мозг.
В тот момент, когда оркам показалось, что быстро возникшее решение бесповоротно принято, и путь к отступлению мысленно проложен, а лёгкие переполнены воздухом для панического крика, гору стало трясти.
Потревоженные, лежавшие веками камни, обрушились на дерущихся, давя своей массой каждого кто оказался в непосредственной близости.
Гора разверзлась, а на том месте, где находился совершенно ровный отвесный участок, образовался вход в пещеру. Этот вход своим ужасным видом напоминал страшный рот гигантского великана с большими каменными и кривыми зубами. Рот сначала улыбнулся, потом погримасничал, затем подмигнул, а зевая потянулся, и что-то там у него между челюстями заклинило… И рот остался открытым.
Враждующие стороны, насколько позволяла территория, отбежали от камнепада и, недоумевая, уставились на необыкновенное чудо. Да и бежать – то особенно им было некуда, дальше обрыва не побежишь. Бой остановился.
Все присутствующие, опустив оружие и затаив дыхание, с осторожностью смотрели на уходящую вглубь пещеры темноту. Никто не знал, чего ожидать от происходящего. На чьей стороне окажется то, что выйдет на свет? И кого там в глубине разбудила шумная возня? Участники битвы пристально всматривались в чёрную и зловонную пасть.
