Книга вторая ЗОВ СЕРДЦА Глава первая
Это место не оставляло равнодушным ни одного человека, сподобившегося
собственными глазами увидеть Проход. Если бы Владивой был хранителем, он, конечно,
задумался б над таинственностью и неизведанностью мироздания, о том — как ничтожен
в этом мире человек. Насколько мелочны и скоротечны все его, так называемые, вечные
проблемы. Как смешны потуги возвеличиться и растопыриться, дабы занять как можно
больше места под солнцем. Но, Владивой был обычным воином и к таким вершинам философских
мыслей никогда не поднимался. Или, если быть точнее, никогда не погружался с головой
в их пучину. Но все же — каждый раз, приближаясь к Заскалью, а у любого ратника,
несущего службу на Пограничье, такие моменты происходили довольно часто, барон ощущал
непривычный восторг и, словно, легкое опьянение.
Бывалые харцызы-отступники, взятые на службу в Дубровский замок,
называли это ощущение — хмелем свободы. И становились еще угрюмее и раздраженнее,
нежели обычно. Им-то, предавшим и отрекшимся от клятвы Перуну, путь через Проход
был заказан навек.
За спиной у путника простирались необъятные буковые леса и дубовые
рощи Зелен-Лога. По обеим сторонам, не так уж и близко, но вполне достаточно, чтобы
хорошо разглядеть с конского хребта, грань между небом и водой, плескалась синь
сразу двух океанов — Северного и Мертвого. Порой вместо лазури накатывала темень,
или заляпанная белесыми бурунами зеленоватая муть, но чаще океаны, уподобившись
небу, привольно отдыхали, облокотившись на крутые, каменистые берега. А впереди,
как стена исполинской крепости, от одного океана до другого, перегородив весь перешеек,
нависала горная гряда. Неприступная и дикая, низвергая вниз изумительной красоты
водопад — начало реки Веселой. Сам водопад вытекал из озера, что образовалось в
кратере потухшего вулкана, с незапамятных времен приютившего гнездовье суровых и
неподкупных Стражей!
Солнце уже окунулось
в вечернюю купель Мертвого океана, и у Владивоя оставалось совсем немного времени,
чтобы перебраться на ту сторону Заскалья.
Неизвестно почему так происходило, но все знали, что с наступлением
сумерек Змии не пропускали через Проход ни одно живое существо. А в послеобеденное
время, ближе к вечеру бывали шансы провести даже вьючные караваны. При этом, огнедышащие
стражи восседали на близлежащих скалах, наподобие уснувших грифов, и с любопытством
посматривали на копошащихся внизу людей и животных. Возможно, такая причуда объяснялись:
обычным свойством зрения птиц, так называемой «куриной слепотой», проявляющейся
именно при наступлении первых сумерек, но, выяснить точнее так и не удалось, хотя
поблажкой этой пользовались охотно.
Владивой въехал в единственный, предоставленный прихотью природы,
проход в сплошном каменном массиве, опасливо поглядывая вверх и высматривая на вершинах
скал притаившихся чудовищ.
Беспокоился не напрасно, Змии его ждали. Только не наверху,
а впереди — при выезде из ущелья. Именно там лежало огромное чудовище, по-видимому,
уже давно и с нетерпением поджидающее жертву. Змий, словно в оскорбительной насмешке
над беззащитным человеческим существом, широко разевал огромную пасть и раздраженно
хлестал по бокам тяжелым шипастым хвостом.
Убегать не было смысла, Змий мог двигаться настолько быстро,
что догнал бы и гепарда. Но, и умирать так глупо, барону вовсе не хотелось. Стараясь
не делать резких движений, Владивой медленно слез с лошади, привычно прикрываясь
ее корпусом от врага. Чудовище захлопнуло пасть и с любопытством склонило голову,
вроде даже поощрительно, наблюдая за человеком. Владивой подумал и стал расседлывать
коня. О том, что порой стражи Прохода берут с проезжих мзду лошадьми, в Дуброве
известно каждому мальцу. Вот и сейчас Змий присел на задних лапах, как пес, ожидающий
от хозяина косточку. Только что не поскуливает от нетерпения.
