Маме было десять лет, когда она едва не стала дочерью «врага народа». Её отец, Павел Афанасьевич Тырков, активный участник нашумевшей в 1905 году декабрьской стачки на Ярославской большой мануфактуре (ЯБМ), в простонародье – фабрике Корзинкиных, в годы сталинских чисток был по доносу обвинён в шпионаже.
«Пришли люди в кожанках, устроили обыск, но предупрежденный отец успел сжечь документы. И вообще много что было сожжено, в том числе и письма Емельяна Ярославского. Боялись ссылки», – вспоминала старшая дочь. Но посадить отца не успели. Утром 20 декабря 1930 года, когда за ним приехал «воронок», сорокадевятилетний Павел Афанасьевич был уже мертв – сердце не выдержало. Так он «спас» себя и семью от лагерей.
А для мамы её отец навсегда остался в памяти пламенным революционером, другом Е Ярославского. И в анкетах о социальном происхождении комсомолка Надя Тыркова гордо писала – из рабочих.
В километре от ткацкой корзинкинской фабрики на краю деревни Починки стоял одноэтажный деревянный домик, где с 1903 года Тырковы снимали в мезонине комнатку. Там у них родилось десять детей (четверо умерли в разное время). Жили в страшной нужде. Революция ничего не изменила в их нищенской жизни. Лишь в 1928 году семья из семи человек получила от комбината комнату в двухкомнатной коммунальной квартире в фабричных корпусах, или, как их еще называли – казармах.
На Ярославской большой мануфактуре, переименованной в советское время в комбинат технических тканей «Красный Перекоп», всю свою недолгую жизнь проработал отец Нади, там стала инвалидом мать, а теперь работали старшие брат и сестра. На очереди были остальные дети. Это красное, зловещее шумное здание словно поглощало их семью, и мама зареклась, что на «Перекопе» не будет работать никогда. Она много читала, прекрасно закончила 8 классов и мечтала учиться дальше. Но какая учеба, если в семье подрастали еще три младшие сестрёнки, а на всех – одни валенки. И в 16 лет маме пришлось-таки пойти на эту треклятую фабрику.
В 1936 году в Ярославле произошло судьбоносное для города событие: отделившись, наконец-то, от Ивановской области, Ярославль стал самостоятельным областным центром1, и в городе появилось собственное Ярославское управление связи. На стремительно развивающийся городской центральный телеграф срочно требовались работники, и мама, уже отработавшая два года телефонисткой на почте, в августе 1938 года пришла туда учеником телеграфиста.
Обстановка в зале неприятно поразила её, напомнила фабрику: тот же шум, гул, стрекот аппаратов. Но сама работа увлекала, и мама старательно учила на ключе точки-тире азбуки Морзе, а когда на телеграф поступили буквопечатающие на бумаге аппараты Боде, овладела и этой техникой. При этом она готовилась к экзаменам в техникум: желание учиться дальше не оставляло ее. И когда одна из младших сестер закончила школу и тоже стала работать, мама поехала на учебу.
Из ПРИКАЗА по Яртелеграфу от 26 августа 1939 г.
«Тыркова Надежда Павловна увольняется по собственному желанию в виду ухода учиться (справка Ивановского техникума связи)».
С 1-го сентября 1939 года мама стала студенткой радиоотделения. Могла ли она тогда предполагать, что выбор этой специализации определит ее судьбу. Учеба в Иваново – самое счастливое мамино время. Здесь она встретила свою первую любовь, однокурсника Юру, Юрика… Его убьют в первые месяцы войны.
1940 год
22 июня 1941 года застало маму в Иваново. Закончилась сессия. Как всегда она сдала прекрасно экзамены и собиралась на практику в Ярославль. А в тот день решили со студентами пойти на дневной спектакль в театр: Горьковская опера привезла «Ивана Сусанина». Из воспоминаний очевидцев тех событий:
