Жил однажды в Борийском княжестве один крестьянин, Лейв. Был у него двор у замка Карнаполь, принадлежавшего Бории, как это княжество ещё звали. Княжество Борийское в ту пору было молодым и сильным государством, границы которого простирались от Белограва на западе, и до самого Подьяла на востоке. Правил борийцами князь Рагислав из рода Боревичей. Власть его стояла на щитах и копьях дружины. Про него говорили, что он жесток и скуп, и жаден был даже к своим самым близким родственникам. Он многое называл своим и притеснял своих вассалов. Мало было тех, кто его уважал, но ещё меньше было тех, кто его не боялся. Ещё про него говорили, что он в бою был отважен и доблестен, ведь то были времена, когда на поле брани полководцы не прятались за спинами своих солдат, а только за своими щитами и бронями.
Карнаполем же правил князь Лорик из рода Мареговичей. Про него говорили, что он честен и справедлив, и ещё щедр, и что всегда можно было искать в его крепости честного и справедливого суда. Каждый желающий мог прийти к нему в самый тронный зал, тогда как другие князья не пропускали к себе простолюдинов, и он позволял даже просто поговорить по душам. И хотя этот край был беден на богатства, а в местных деревнях выращивали только лён и ловили рыбу, огромную славу и кучи золота Лорик стяжал в военных походах.
Лейв был плодовитым, и много было у него сыновей и дочек. Он любил всех детей, кроме одного. Имя его – Бьёрн. Это был строптивый повеса, негодный ни к какому доброму делу. Так, однажды в лето послали его с вёдрами за водой к колодцу. Пропал он потом на несколько часов, вернувшись без вёдер.
– Эй, Бьёрн, где вёдра с водой? – спросил Лейв у Бьёрна.
– Так я пошёл к колодцу, начал черпать воду в вёдра, как тут они решили убежать со страху в лес. Так боялись, что сгниют, что убежали, пусть я и пытался их поймать, – ответил Бьёрн.
Таковым он был во всём и всё он старался повернуть так, чтобы его поскорее оставили в покое. Когда же Бьёрн был готов войти в возраст зрелости, Лейв перестал терпеть выходки своего сына, и отправил искать его своё счастье в другом месте.
– Надоело мне терпеть твои постоянные выходки. Ищи себе судьбу где-нибудь ещё, – сказал Лейв своему сыну, – ты стрижёшься как воин и заботишься только о косах с топорами, и никакой пользы моему хозяйству не приносишь!
– Я буду купцом. И повидаю мир, а вы ещё преклоните предо мной колени. Дай мне коня и товаров в дорогу, – тогда сказал ему Бьёрн.
– Если тебе так нужен конь, возьми Сивку из стойла. А что же до подарков… Дам я тебе их в дорогу, вот тебе пуд зерна и две овечьих шкуры, – ответил ему Лейв.
– Да Сивка скоро откинет копыта, и кому я продам эти две рваных шкуры? Если не даёшь мне подарков, дай хотя бы оружие, чтоб я всё мог добыть сам.
Отец его резко ему отказал. Позже все с ним попрощались, желая удачи и защиты богов. Последней к Бьёрну подошла его мать.
– Не таких подарков я бы желала своему сыну. Держи топор твоего деда, и его же щит, – сказала его мать и дала ему топор с длинным топорищем и круглый щит.
Он почтительно поклонился матери и сказал, что для него эти подарки дороже всех сокровищ. Бьёрн сложил такую вису:
«Дом покидаю я свой,
Чувства обуревают
Материнской любовью,
Чую себя крепче душой.
Даром же отцовским
Только седло согрето.
Дар его весь жёван,
Что ж, возвращу тысячекратно.
Не скажет никто про Бьёрна, что добра он не помнит».
Уходил он в раздумьях, и думал, что теперь делать. Неплохой идеей казалось ему наняться в крепость к местному князю, Лорику Мареговичу.
И вот пришёл он в княжеские палаты и предложил свой меч.
– А что ты умеешь? – спросил Лорик.
– Знаю, как держать меч, и какой стороной бить, – ответил Бьёрн.
