– Вставай! – Поднявшийся переполох вырвал Магона из глубокого сна. – Вставай же, наконец! – сквозь сон доносился встревоженный голос товарища, и Магон открыл глаза.
– Что происходит? Что за шум? – спросил он, протирая слипшиеся веки.
– Римляне! Они выследили нас и висят у нас на хвосте.
Магон спросонья растерянно смотрел на своего собеседника, словно смысл его слов не доходил до него. Он подернул плечами и осмотрелся по сторонам. В трюме царил хаос. Магон привстал, но рухнул на пол от резкого толчка.
Магон снова открыл глаза: сколько времени он провалялся в луже морской воды, разбавленной мочой и каловыми массами из льяла. Очень болела голова. Мужчина потер лоб и снова открыл глаза. Хоть глаз выколи. Громкий шум падающей воды мог означать только одно: в борту пробоина. Магон осмотрелся в поисках хоть какого-то источника света, но, скорее всего лампы при ударе в борт упали на пол, и их попросту залило водой. Мужчина прищурился, пытаясь рассмотреть проем, ведущий на палубу. И снова услышал голос будившего его товарища:
– Магон, ты тут?
– Тут, Асцип! – он вытянул руку на голос и нащупал плечо друга. – На нас напали, надо выбираться на палубу.
– Кажется, я сломал ногу, – ответил Асцип. – Уходи, корабль уже не спасти.
– Еще чего, – отрезал Магон, морщась от боли, и попытался встать. Он нащупал руку своего друга и помог ему подняться. – Мы сели на мель? Берег близко? – расспрашивал Магон и подставил плечо другу, чтобы помочь ему идти.
– Нет, мы в открытом море. – Асцип остановился, чтобы передохнуть. Боль в ноге была невыносимой. – Я видел римский корабль, который разворачивался в нашу сторону. Они только что протаранили нас. Только чудом мы не потонули.
Наконец они добрались до небольшого трапа, ведущего на палубу. Магон выглянул наружу в поисках помощи. Вокруг клубок солдат и матросов отчаянно сражались с нападавшим войском всем, что попало под руку. Над ним склонилось знакомое лицо, это Утибаал из Ликсуса заметил его и предложил помощь. Вдвоем они смогли вытащить обессиленного Асципа, и тот сразу сел, чтобы осмотреть рану.
– А ты – счастливчик, – подбадривал его Магон. –На перелом непохоже. Выглядит так, как будто из твоей ноги решили вырезать кусок мяса на отбивную.
– Торопитесь, – перебил его Утибааль. Круглое лоснящееся лицо купца заливало потом. – Римляне разворачиваются! –крикнул он.
Магон поднялся и посмотрел налево, куда показывал ликсусец. Луна освещала темное ночное небо, и можно было рассмотреть силуэт римской триеры, угрюмо разрезавший черную морскую гладь. Мышцы Магона напряглись, острый приступ горечи пронзил его тело: над кораблем развевался тот самый флаг, под которыми шли убийцы его жены и детей в Сиракузах. Преследователи не собирались топить их, они хотели взять корабль над абордаж.
– Давай, Асцип, – он помог другу подняться. – Вставай, надо прыгать.
Мужчины втроем бросились к правому борту. Магон обернулся, предчувствие его не обманывало: римляне готовились атаковать несчастное судно, чтобы захватить его команду в рабство. Он схватил Асципа за руку и посмотрел в черные воды, моля бога Эшмуна о спасении.
