Бесконечная хрущевка. Тесные жилые ячейки-квартиры, разбитые лампочки на лестничных пролетах, скрипучие кабины лифтов.
Здесь честно трудятся и торгуют краденым, заботятся о близких и пишут доносы на соседей, сражаются, губят и спасают, гибнут за идеалы и ни за что. Здесь дефицит и жизнь по талонам, здесь тайные эксперименты ученых и темные культы сектантов, здесь абсурдные приказы и расстрелы без суда и следствия.
Неважно, простой ты работяга или сотрудник НИИ, хитрый спекулянт или ликвидатор с огнеметом. Всех объединяет одно: когда воют сирены – надо бежать. Бежать от того, что придет вслед за фиолетовым туманом и запахом сырого мяса. Прятаться за дверью в надежде услышать спасительный лязг гермозатвора.
Ведь в бесконечных коридорах грядет нечто хуже смерти.
Грядет САМОСБОР.
Вступление. За закрытыми гермами.
2018 год. Некий аноним загружает на Двач пост:
ЖИВЕШЬ НА 556 ЭТАЖЕ СТРОЕНИЯ П-46
@
ВЧЕРА НОЧЬЮ ОПЯТЬ БЫЛ САМОСБОР
@
ЗАХЛЕСТНУЛО ДАЖЕ ТВОЙ ЭТАЖ
@
БОИШЬСЯ ВЫХОДИТЬ В ПОДЪЕЗД, ПОТОМУ ЧТО ТАМ КТО-ТО СТОНЕТ
@
ЛИКВИДАТОРЫ ПРИБУДУТ В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ ЧЕРЕЗ ПАРУ ЧАСОВ
@
В КОМНАТУ НАЧИНАЕТ ПРОСАЧИВАТЬСЯ ЗАПАХ СЫРОГО МЯСА
И тут понеслось.
Сеттинг моментально обрастает обширным легендариумом, все новые и новые безымянные авторы наполняют его жизнью сначала через бугурт-треды, а после и через короткие рассказы-зарисовки. В 2018-м у зарождающейся вселенной было чуть больше сотни активных поклонников, сейчас фанаты в крупных сообществах исчисляются тысячами. По «Самосбору» рисуются арты, пишутся рассказы и стихи, снимаются короткометражки, как минимум одна команда занимается производством игры.
И в то же время у «Самосбора» до сих пор нет четко прописанного, «железного» ЛОРа.
В чем феномен?
Гибкость внутренних правил мира компенсируется базовым каноном: тремя столпами, которые не принято нарушать.
1. Действие происходит в Гигахруще, откуда нельзя бежать.
Бесконечная хрущевка – единственное пристанище для героев, они рождаются и умирают здесь без малейшей надежды выбраться или получить достоверные сведения о внешнем мире. Да и есть ли этот мир? Кто, когда и зачем построил Гигахрущ? Никто уже давно не помнит, а если и врет, что помнит, это дает богатую почву для местного фольклора и фальсификаций.
Несмотря на всю свою абсурдность, невозможность, гипертрофированность – Гигахрущ узнаваем.
Ковры на стенах, разбитые лампочки на лестничных площадках, лифты с оплавленными кнопками – узнаваемы. Сосед-наркоман, от которого никогда не знаешь, чего ждать, или спятивший дед с нижнего этажа – узнаваемы. Абсурдные приказы «сверху», бюрократия и самодурство власть имущих – узнаваемы. Даже доносы, дефицит и жизнь по талонам узнаваемы, пусть далеко не все из нас подобрались к девяностым в осознанном возрасте. Целая эпоха не могла пройти бесследно, она осталась с нами, впиталась в наши дома, в разговоры родителей, в воспоминания бабушек и дедушек. Она – узнаваема.
2. Самосбор можно пережить только за исправной гермодверью. Его невозможно постичь или уничтожить.
Он случится. Рано или поздно, всегда не к месту. Никто не знает, когда именно и как долго он продлится, какие последствия оставит. И это вечное ожидание, предчувствие неизбежного, непредсказуемого сопровождает героев в каждой истории. Оно повлияло на их быт, их работу, их скудные развлечения, даже на ход их мыслей.
И это напряжение передается читателю. Это почти «дверь Хичкока» – когда нам даже не обязательно знать, что же там, за гермой, происходит во время Самосбора. Может, нам вообще лучше этого не знать.
3. Безысходность – основа антуража.
