© Нина Николаевна Мухина, 2022
ISBN 978-5-0056-8508-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Хмурым днем в конце сентября я сделала грядку под чеснок и решила «сбегать» по грибы, благо, что в нашем садоводстве наша улица в один порядок, потом забор из сетки, канава, а на месте вырубки за 25 лет вырос «взрослый» лес. Я прошлась с ведром вдоль канавы – грибов мало. Пошла назад и, наверное, взяла немного вправо от забора. Прошла под сломанной длинной березой, она была в виде арки.
А грибов там! Уже полное ведро, оттопырились карманы пуховика. Заморосил мелкий дождь. Я было идти назад, смотрю – место незнакомое: с одной стороны мелколесье, нос не просунешь, с другой – огромные, в три обхвата пни, не перепрыгнешь. Остановилась. Ни звука… А рядом станция. Обычно каждые десять минут идут то товарняк, то порожняк, то электричка. Стала звонить домой. Больной муж заплакал: «Выбирайся! Что я буду делать без тебя?» Он звонил каждые пять минут. А я металась, молилась, плакала, кричала… И только когда прошла назад под березой-аркой, услышала звук поезда, целый час шла до станции.
Вышла к последней улице Осинок. Ни души… Кричу: « Есть кто живой?». Из последнего дома вышел Юрий. Недавно он украл у нас газонокосилку, его осудили на два года условно. «Ну, – думаю, – в лесу не пропала, так, этот пристукнет». Нет. Он глаза вытаращил и спросил: «Чего-й-то ты, Николавна здесь делаешь?» Я рассказала. Он быстренько довел меня до наших садов.
Я, насквозь сырая, дрожащая от пережитого и от дождя, переоделась в сухую одежду и поплелась на электричку.
В следующий выходной сажала чеснок. Соседка посмеялась: «Ты что-то вкалываешь. Учителя винцо пьют, празднуют День Учителя». И тогда я поведала ей, как побывала в гостях у Лешего.
Остались лишь воспоминания…
Ты ворвался в мою жизнь как ракета. Я недоумевала: зачем мне это? Не смотрела на мужчин, не замечала их, не видела лиц. Считала, что в моей жизни хорошей – плохой после смерти мужа не будет ничего, связанного со словом любовь. Я – старушка, и буду глядя в землю, нести свой крест до конца. И вдруг: целый год весна. В природе это невозможно, а в жизни, оказалось, случается.
После тяжелой операции я не вставала, а ты пришел меня навестить. Давно мне знаком, но «шапочно» – иногда встречались в электричке по дороге на дачу или с дачи. Когда вошел в палату быстро, как будто внесся вихрь, я от неожиданности надвинула на себя одеяло. Поделился горем – десять дней как умерла жена. Я выразила соболезнования. А соседки по палате шептались: «Смотри, нам по 47 лет, никто к нам не пришел, а к этой старухе мужик пришел». Не мужик, а мужчина! В этом потом я убедилась не раз. Болеть было некогда: то, что посадила до операции (а старалась как можно больше) требовало ухода. Ты приходил на мой участок и незлобливо ругал: «Зачем тебе это надо? Лето аномальное, ничего не вырастет. Осенью все купишь».
Помогал как мог. Мне совесть не позволяла тебя эксплуатировать, а ты сам то ручку к двери принёс и прикрепил, то дверь утеплил, то в бане в крыше щель убрал. Вот и сейчас слышу: «На трубу течет, она ржавеет». Денег не брал. Но… Намекал на близкие отношения, сыпал «с душком» анекдотами, что-то вроде: « Вернулась пациентка к гинекологу. – Я у вас трусики не оставила? – Нет. Вздыхает, уходя: -«Наверное, у стоматолога оставила». За тобой надо было ходить с блокнотом и записывать пословицы, потешки по всякому поводу.
Даже глупый человек, за свою жизнь набирается мудрости. Мудрость грозила мне пальчиком: «Не поддавайся на уговоры. Легко стать игрушкой. Тебе это надо? Даже стыдно об этом говорить и даже думать. Ему что – лишь бы баба была».
