1. „Simple As This“ – Jake Bugg
2. „High Hopes“ – Kodaline
3. „Way Back When“ – Kodaline
4. „Real Love“ – Tom Odell
5. „A September Song“ – Simon Herron
6. „Fever To The Form“ – Nick Mulvey
7. „I Should Live In Salt“ – The National
8. „Pink Rabbits“ – The National
9. „As Good As Gone“ – Andy Burrows
10. „In Your Fur“ – Teleman
11. „Love Is To Die“ – Warpaint
12. „Fleur Blanche“ – Orsten
13. „Turning Page“ – Sleeping At Last
14. „Mad World“ – Gary Jules, Michael Andrews
15. „Patterns“ – Matthew & Me
16. „I Don’t Want To Go Home“ – Nick Mulvey
17. „The Trellis“ – Nick Mulvey
18. „Old One“ – Kids Of Adelaide
19. „Break The Silence“ – The Dig
20. „Wings“ – Birdy
21. „Sweet Disposition“ – The Temper Trap
22. „Blame It On Me“ – George Ezra
23. „The Thick And The Thin“ – Imaginary Future
24. „Hallelujah“ – Jeff Buckley“
25. „The Funeral“ – Band Of Horses
Большие наушники мягко накрывают мои уши, поглощая все, что меня окружает. Они словно усилитель, нет, как микроскоп, в котором можно разглядеть мой внутренний мир. Я слышу лишь свой бешеный пульс и поверхностное дыхание, которые смешиваются со звуками музыки. Но это совсем не я. Это какое-то уставившееся на него создание, которое не может отвести глаз. То, у которого дрожат пальцы и колени. Мои руки до сих пор сжимают книгу, которую я читала пару секунд назад, когда еще была собой, а история увлекала меня. «Прекрати наконец пялиться на него. Давай же, Тесса, отведи взгляд». Но я не могу. Ни прекратить на него смотреть, ни думать о нем. Как будто мой разум кто-то отправил в нокдаун, а саму меня запер в чужом теле, которое совершает странные вещи и, надо сказать, делает это великолепно. Кончики пальцев немеют, руки становятся ледяными, меня тошнит, словно на «американских горках».
Вагон метро набит битком, никто не хочет выходить наружу, где свирепствует февраль и дует пронизывающий ветер. В вагоне теснятся люди в толстых куртках и шерстяных шарфах, с большими сумками и дипломатами, женщины с колясками и мужчины, спешащие на важные встречи. Большинство людей уткнулись в свои смартфоны и листают новостную ленту или слушают музыку. Так же как и я. Мы все находимся в своих собственных мирах, расположенных очень близко друг к другу. Изолированы в этой близости, которой на самом деле никому не хочется, но все ее молчаливо терпят. Мы переглядываемся, опускаем взгляд, позволяя ему блуждать. Я пытаюсь не смотреть, пытаюсь оторвать взгляд, но мои глаза не слушаются. В этом море лиц я вижу лишь его одного. Я тону в его взгляде, который заставляет напрячься каждую мышцу в моем теле. Его улыбка уносит меня за собой, словно поток воздуха, и все, что от меня остается, – приятная дрожь, пробегающая по спине и поднимающая даже самый маленький волосок на моей шее.
На мгновение закрываю глаза, но они тут же вспоминают о нем и принимаются искать его в толпе, в этой стене из окружающих меня тел. Окна запотели от духоты. Мои руки зудят, а поезд неудержимо мчится сквозь темноту. Воздух внутри спертый, почти как в тропиках. Как будто посреди джунглей большого города расположился влажный тропический лес. Я чувствую, как моя кожа покрывается испариной, а сердце стучит в висках. Внутри я вся дрожу. Голос Джейка Багга[1] сопровождает этот момент, и улыбка сама расплывается на моем лице. Наши взгляды будто общаются между собой, будто они были знакомы в прошлой жизни и узнали друг друга. Я продолжаю вслушиваться в слова песни и теряюсь в его глазах. В этой сияющей голубой бездне и в том, что за ней скрывается.
Но реальная жизнь продолжается. В ней раскатами грома раздается объявление моей остановки, нужно выходить, но внутренний мир замер. Я вижу лишь его. Тону в этом взгляде, которым он касается меня словно руками. Я обильно глотаю слюну, потому что во рту сухо как в пустыне, и дышу так, будто несусь куда-то, хотя на самом деле стою на месте. Во мне все бурлит подобно пузырькам минералки в бутылке. Секунды тянутся очень медленно. Все как в фильме. Здесь только мы и наше мгновение в мыльном пузыре, который вот-вот лопнет. Его глаза видят насквозь – меня и все вокруг.
