За четыре года до основных событий
Похоже, этот придурок сидел в засаде, ожидая моего прибытия. А как иначе объяснить возникновение на моём пути долговязого и тощего администратора Алика? Теперь он бежит передо мной задом наперёд и всем своим педиковатым обликом выражает бурное негодование.
– Скрипка, что ты здесь делаешь? Тебе нельзя сюда! – визжит он, как истеричная баба, и размахивает руками в знак протеста. Однако прикоснуться ко мне этот трусливый пёс не рискует и, осознавая собственное бессилие, тявкает ещё громче: – Ты вообще слов не понимаешь?! Может, мне охрану позвать?
– Сперва заведи эту самую охрану, – произношу негромко и ускоряю шаг. – Прочь с дороги!
– Совсем обнаглела, зараза мелкая? – голосит Алик петушиным фальцетом, но предусмотрительно отпрыгивает в сторону и теперь скачет боком, стараясь не отставать от меня. – Кирилла Андреевича нет! И сегодня не будет! Ты меня слышишь?
Нет, не слышу!
Быстрым шагом миную скалодром, игнорируя приветственные оклики альпинистов, и стремительно приближаюсь к цели – неприметной серой двери в конце ангара.
– Я что, непонятно сказал? – Алик отважно пытается преградить мне путь, бросаясь грудью на дверь, но встречает её носом, когда я резко дёргаю ручку на себя.
Вопли администратора меня совершенно не волнуют, потому что ОН здесь!.. Мой герой! И самый лучший мужчина! Я с силой захлопываю тяжёлую дверь и остаюсь с НИМ наедине… А всё остальное уже не имеет значения.
– Кирилл Андреевич, добрый день! – расправив плечи, цепляю на лицо отрепетированную улыбку.
Если день моего инструктора по скалолазанию и был добрым, то только что он накрылся. Оу, поправочка – моего БЫВШЕГО инструктора. Пару месяцев назад волевым решением этого классного мужика было принято не допускать к тренировкам Аику Валентиновну Скрипку, то есть меня. Ну что ж… возможно, Кирилл Андреевич был не так уж и неправ… Он ведь такой серьёзный, взрослый, почти двадцатичетырёхлетний дядя, и ясное дело, что ему неприятно быть скомпрометированным малолетней девчонкой!.. Но я же вошла в его положение – спорить не стала и ушла, дав ему достаточно времени, чтобы остыть… и соскучиться. А заодно и себе – чтобы повзрослеть до нужной кондиции.
Но прямо сейчас, глядя в мужественное лицо, на котором отразилась вся людская скорбь, я понимаю, что Кирилл Андреевич мне совсем не рад. Приятного мало, конечно, но на мои планы никак не влияет – у меня деловое предложение. Я поспешно одёргиваю дурацкое узкое платье, которое от быстрой ходьбы собралось в гармошку и обнажило мои ноги до самой задницы. В ответ оно, платье, шандарахнуло меня статическим электричеством. Не смертельно.
– Айя, кажется, я запретил тебе здесь появляться, – подаёт голос мужчина моей мечты.
Суров! И злопамятен, гад.
Впрочем, я готова и к такому приёму. Старательно вздыхаю и роняю на пол полный раскаяния взгляд. Но сейчас мне необходим зрительный контакт, и я снова возвращаюсь к серым глазам.
– Вам не показалось, Кирилл Андреевич, но с момента Вашего запрета кое-что изменилось… – спотыкаюсь о его недобрый прищур и на ходу припудриваю заготовленную новость: – Месяц назад я достигла возраста согласия…
Уверена, что это звучит гораздо весомее, чем «шестнадцатилетие», но по каменной морде моего визави сложно понять, знает ли он, в каком возрасте уже всё можно… Пауза затянулась, и я озвучила главную цель визита:
– И я выбрала Вас.
Не то чтобы я ожидала, что Кирилл Андреевич с радостным воплем рванёт сдирать с меня зубами одежду… но этот его взгляд… Наверное, так психиатр смотрит на своего пациента. Он хоть слышал, что я ему сказала?
– Я не буду тебя тренировать, Айя. Извини, – прозвучал бесцветный ответ. Вообще не по теме!
