Сделка с Духом Смерти

Среди скалистых гор и льда

Морская плещется вода.

Ветра без устали поют,

Снега находят здесь приют.

Земля, что камень, тут тверда,

И редкость пресная вода.

Тот край суровей день за днём:

Жить невозможно стало в нём.

Мужчины, свой покинув кров,

Без ласки женской и пиров

Искали новый дом для клана,

Где нет ветров и урагана,

Где плодородная земля,

Где есть луга и есть поля,

Где солнце светит очень ярко,

Где иногда бывает жарко.

Вёл за собой их Велигор.

Он был силён, удачлив, скор,

К тому же твёрд и ненасытен,

Необщителен и скрытен.

Он резок и немногословен,

В бою отважен, хладнокровен.

Всё дальше от родного крова,

Где жизнь была к нему сурова —

А сердце щемит и болит,

Стал сон плохой и аппетит.

Себя всё чаще упрекал

В том, что в краю суровых скал

Оставил маленькую дочь

На мать старуху, сам же – прочь

Умчался в поисках земель.

С тех пор минуло 5 недель.

Мечтал он вырвать дочь из ада

И точно знал, что делать надо.

Настанет в жизни перелом:

Построит он для дочки дом.

А нет – так силою меча

Возьмёт по праву палача!

Вот раз наткнулись на селенья:

Мечом, хлыстом без сожаленья,

Всё населенье извели,

Лишь сутки в скорби провели

По тем, кто голову сложил

Да сожаленья заслужил.

Конечно, по-мужски, бесслёзно.

Добро собрали скрупулёзно:

Обоз со скарбом, провиантом,

С охраной доблестной мигрантом

Отправлен был в суровый край.

То был весомый урожай.

Таких набегов совершил,

Сжигал, ломал, мечом крушил

Немало мрачных скал народ,

Но не осел, а шёл вперёд.

С годами клан разбогател,

Но разве есть, друзья, предел

Наживе лёгкой, грабежу?

Ответ на время отложу.

Уж лет пятнадцать пролетело,

Однако войско не редело,

Лишь разрасталось год за годом

Наперекор любым невзгодам.

Росли сыны, племяшки, внуки:

Кто меч хватал, кто – стрелы, луки.

Земля пожарами объята,

Трава истоптана, измята,

Крик слышен, стоны, льётся кровь,

Покрыли стрелы небо вновь.

Одних, как сорную траву,

Или ненужную ботву,

Косили, резали нещадно,

Другим чтоб было неповадно.

Иных, что стадо, брали в плен:

Их ожидал под гнётом тлен.

Кто в землю лёг, кто – стал рабом,

Согнувшись под стальным кнутом.

Ни мал, ни стар не схоронился,

Не всяк, однако, примирился.

Суровый люд скалистых гор,

Как обещал им Велигор,

Обрел свой постоянный кров,

Буквально всех переборов.

Среди народов покорённых

Бывало много одарённых:

Град вырос просто на глазах,

Создатель, правда, был в слезах.

Создатель – это тот народ,

Что сил, усердия, забот

Не пожалел, создав сей град

Без славы, почестей, наград.

Дома, богатые палаты,

Конюшни чуть великоваты,

Заставы, башни смотровые —

Строения нетиповые.

Прощай, уклады кочевые!

А кто же стал всему главой?

Бесспорно, сильный, с головой,

Гроза и ужас всей округи —

Так Твердорук сказал о друге.

Немногих Велигор любил,

Но были те, с кем был он мил.

Всех ближе – верный Твердорук,

С пелёнок закадычный друг:

Весёлый, шумный, заводной.

Хоть Велигор совсем иной,

Им сложно было друг без друга.

Поврозь в бою им было туго.

К тому ж, суровый предводитель

Обязан другу, как родитель.

Спас Твердорук его Красаву,

Снискав заслуженную славу.

Играли в прятки ребятишки,

Довольно взрослые детишки,

И лишь Красаве года три.

Ребёнок спрятался внутри

Широкой лодки на причале.

Невинно было всё вначале,

Но волны лодку раскачали,

Об скалы с силою стучали.

Красава выкрикнула:

– Мама!

Вот тут и разыгралась драма.

Хоть были навыки малы,

Нырнула мать к ней со скалы.

Вода сковала хладом тело,

Обеих море завертело,

Лишило разума, сил, воли.

Красава избежала доли

Разбиться насмерть об уступ,

А её мамы мокрый труп

Извлёк всё тот же Твердорук,

Нырнув в тот день в пучину мук.

Любовью чистой, непорочной,

Безответной и бессрочной,

Томились сердце и душа!

Любовь, увы, нехороша,

Когда она к чужой жене.

К супруге друга – так вдвойне.

Но чем жила его душа,

Пред другом и семьёй греша,