Палящее солнце турецкого курортного городка Аль-Ихмир застыло высоко в небе и изливало вниз мощные потоки зноя. Особенно жаркое в послеобеденное время, раскаленное светило, казалось, плавило причудливую тротуарную плитку набережной, по которой, несмотря на жару, двигался довольно плотный поток туристов, совершавших ежедневный шопинг в многочисленных ювелирных и вещевых лавках городка. Поток был упрям, как свет солнечных лучей, и не иссякал никогда и не при каких обстоятельствах.
Покинув пекло пляжей, разношерстные отдыхающие азартно торговались со смуглыми вороватыми продавцами, пытаясь отстоять свои кровные доллары и евро. Дисциплинированные, но трусоватые немцы меняли припасенные для покупок деньги на местную валюту по грабительскому курсу здешних меняльных контор.
Особо ушлые отдыхающие предпочитали «эксчейнджам» турка Хакима, шикарный Мерседес которого стоял в уютном тенистом скверике рядом с большой ювелирной лавкой. Сам Хаким, толстый одышливый бородач, превратив свою машину в офис банка, менял деньги по более выгодному курсу, нежели курортные менялки. Несомненно, Хаким принадлежал к местной мафии, связываться с которой не спешили ни легальные банкиры, ни удалые полисмены, время от времени совершавшие объезд подведомственной территории на видавших виды велосипедах.
Вот и сейчас Хаким был на рабочем месте. Приоткрыв дверь авто, он принял из рук горилообразного охранника маленькую чашечку с дымящимся кофе и, закурив тонкую коричневую сигарету, выдохнул сизое облачко дыма.
Саша-Пехота, штатный киллер одной из столичных бандгрупп, отдыхавший в пятизвездочном отеле «Холледей», внимательно наблюдал за Хакимом с высоты своего пятого этажа. Попутно Саша хрумкал огромным спелым яблоком и поминутно прикладывался к высокому стакану холодного апельсинового сока. Допив его, Саша громко рыгнул и продолжил слежку. Вообще-то, все, что произойдет дальше, Саша прекрасно знал и так. Ритуал не менялся уже десять дней. Все это время Пехота отдыхал на местном курорте и от нечего делать наблюдал за Хакимом.
А что? Не все же время валяться на раскаленном песке пляжа и крутить романы с симпатичными девушками из российской глубинки, большинство из которых попало заграницу впервые. Иногда можно спокойно посидеть на балконе своего шикарного люкса, который, к слову сказать, Саша занимал один. Впрочем, занимать его Пехоте оставалось совсем недолго, через час его уже ждали внизу, на первом этаже отеля. За Сашей должен был приехать трансферный сотрудник туроператора и отвезти отдохнувшего Пехоту в аэропорт. Отдых закончился, пора было отчаливать в родные пенаты. Однако хитрый Саша собирался провернуть напоследок одно небольшое дельце. Да и не дельце даже, а так, сущую безделицу, коих в своей богатой событиями жизни он провернул уже не один десяток.
Пехота вновь глянул вниз. Все правильно. Все по уму. Наблюдательный пункт на балконе номера был превосходен. Об этом бывший офицер мог судить со знанием дела. Закончив общевойсковое училище, молодой лейтенант Саша отправился к месту службы в одну из тогдашних горячих точек. С командиром тамошнего мотострелкового подразделения у Саши отношения не сложились. Строптивому майору не понравился своенравный юнец со специфическим взглядом на современный мир, и хоть Саша оказался отличным воякой, наградные реляции и благосклонность начальства обходили его стороной. Отношения с командованием складывались далеко не лучшим образом. А один раз произошло и вовсе препоганое событие.
Майор отмечал очередной день рождения, куда были приглашены все офицеры подразделения. Выпили, закусили, командир принялся распекать нерадивого лейтенанта и принародно объявил, что намерен задержать тому присвоение очередного воинского звания. Саша не сдержался и в ответ обозвал старшего по званию штабным сыкуном. Слово за слово, завязалась драка, в которой молодость, подогретая местным паленым алкоголем, одержала верх над опытом и боевыми заслугами служивого ветерана. Майор был бит самым жестоким образом и тут же сел за рапорт начальству. Умело написанная бумага поставила крест на военной карьере парня, но полученные во время службы знания все же пригодились в новой, гражданской жизни.
