– Я вас слушаю, Виталий Александрович!
– Михаил Васильевич! У нас… проблема!
– В чем дело, Виталий Александрович?
– Комплекс аппаратуры «Око». Эксперимент…
Взгляд заместителя директора института потемнел. Начальник научно-технического отдела Белозерцев прекрасно знал, что это означает. И всегда боялся, но только не сейчас, не в данный момент.
– Индивидуальная технологическая…
– Короче, Виталий Александрович!
Железо в голосе начальника встряхнуло Белозерцева, разом перечеркнув все его страхи и колебания.
– Технологическая капсула номер десять. Участник эксперимента, Евгений Турмин, находится… в коме…
– Что?! Вы понимаете, что говорите?! Как это могло произойти?!
– Я…
– Кто делал заключение?! Когда это произошло?! Что с остальными участниками эксперимента?!
– Светлана Александровна. Вот ее заключение. В восемь утра. Остальные… все хорошо. Идет обследование, но, по предварительным результатам, состояние здоровья у всех вполне удовлетворительное.
Заместитель директора уже не слышал своего подчиненного, все его внимание было приковано к заключению, которое он буквально выхватил из руки Белозерцева.
– …утрата сознания, нарушение реакции на внешние раздражители… – Он поднял голову. – А с остальными, говоришь…
– Полный порядок, Михаил Васильевич. Все контрольные фазы эксперимента были пройдены без единой заминки. Контрольные тесты…
– Как такое могло произойти? – не слушая его, произнес заместитель директора. – Как?
По его неподвижному взгляду, устремленному внутрь, было понятно, что это не столько вопрос, сколько произнесенные вслух мысли. Но уже в следующую секунду его взгляд переместился на начальника научно-технического отдела.
– Теперь я хочу знать, почему здесь, передо мной, стоите вы, Виталий Александрович Белозерцев, начальник научно-технического отдела, а не Светлана Александровна Распутина, начальник сектора медицинских исследований?! Это ведь она отвечает за медицинскую сторону эксперимента!
Когда заместитель директора переходил на полные имена и должности, все знали: буря начальственного гнева набрала силу. Белозерцеву неожиданно стало холодно, словно в кабинет ворвался ледяной ветер. Он даже непроизвольно передернул плечами.
– Михаил Васильевич, в капсуле под номером десять перед самым началом эксперимента один из сбоивших блоков был заменен на новый, универсальный. Марки «XL». Из последней партии. Он не мог повлиять! Ума не приложу…
– И тестовый прогон нового блока показал, что все отлично? Я правильно вас понял, Виталий Александрович?!
Начальник отдела обреченно кивнул.
– Тогда почему доброволец в коме?! Случайное стечение обстоятельств, вы хотите сказать? Нет! И еще раз нет! Вы, как специалист, должны понимать, что случайности, как правило, не имеют к ним ни малейшего отношения! Как правило, это чья-нибудь ошибка. Если не сказать больше: халатность и разгильдяйство в чистом виде! Лучше бы вам сейчас объяснить мне, как все произошло на самом деле! А главное: по чьей вине? Лучше, еще раз повторяю, здесь и сейчас, пока этим делом не начала заниматься специальная комиссия!
– Мы же все равно собирались переходить на эту марку. Я и подумал…
– Он подумал! А о том, что в результате эксперимента парень окажется в коме, вы не подумали?! Теперь скажите мне, Виталий Александрович, главный специалист проекта, начальник научно-технического отдела, сколько мы платим добровольцу за каждый день эксперимента?
– Пятьдесят долларов.
– Надеюсь, вы поняли, почему я задал вам этот вопрос, Виталий Александрович?! Молите бога, чтобы парень вышел из комы как можно быстрее! Поскольку за дни свыше оговоренных двух в контракте платить будете вы!
Лицо начальника отдела вытянулось и побледнело. Заместитель директора с яростью смотрел на своего ведущего специалиста, но уже в следующую секунду его мысли резко изменили направление.
