В низине, скрытый нависающими кронами деревьев от взглядов рыскающих по округе небесных пиратов, лежал человек. И без того потрепанные и заплатанные одежды были изорваны до состояния жутких лохмотьев. На обнаженном теле сложно было обнаружить хоть сантиметр, не покрытый кровью или жуткими гематомами.
Дыхание человека постоянно прерывалось, а из горла вырывался неестественный, болезненный свист. Как если бы что-то пытались прокричать сквозь продырявленный бурдюк.
Не нужно было быть искусным целителем, чтобы понять, что вмятина на груди говорила о сломанных ребрах. А звук – о пробитых легких.
Потерявший сознание молодой мужчина, с виду которому не дашь больше двадцати лет, слегка постанывал. Каждое движение причиняло ему жуткую боль.
И, несмотря на ауру Небесного солдата средней стадии, сложно было представить, что при таком падении хоть кто-то мог выжить.
Из-за пазухи раненого выбрался небольшой котенок. Он потянулся, зевнул и посмотрел на человека.
Склонив голову набок, котенок низко и глухо зарычал. Внезапно вокруг него закрутились потоки бело-синей энергии. В них проглядывали всполохи синего огня и белых молний.
Внезапно вихрь силы сжался, а затем из него выпрыгнул внушительных размеров тигр. Белого цвета, с черными полосками, он опустил голову пониже.
Едва ли не касаясь шерстью лица раненого, тигр “нахмурился”. Насколько вообще может хмуриться кошка, размерами превышающая лошадь.
Все те дикие звери, что уже начали подбираться поближе к столь желанной добыче, мгновенно разбежались в разные стороны.
Их пугала аура древнего зверя, исходящая от тигра.
Опустившись на лапы, улегшись брюхом на холодную, залитую кровью землю, тигр насколько мог аккуратно подцепил клыками края одежд раненого.
Мужчина застонал и едва не вскрикнул от боли, когда зверь затаскивал его себе на спину.
Когда же раненый, все еще находясь без сознания, оказался в густой шерсти, то тигр взмахнул хвостом. Обвив торс мужчины, он крепко прижал его к себе и, выпрямившись, грозно зарычал.
Этот рык, несущий в себе всю мощь и силу монстра, равного по силе пиковому Рыцарю духа, прокатился по долине. Лавиной энергии он смыл большинство хищников, которые могли встать у тигра на пути.
Этот рев буквально говорил: “Я, тигр, иду по своей тропе. Каждый, кто встретится мне на пути, умрет от моих когтей и молний!”
Слабые звери спешили убраться с пути монстра, те же, кто был сильнее, не собирались тратить силы ради битвы с древним монстром. Если бы на кону стояло ядро человеческого Рыцаря духа, они бы еще задумались над нападением и охотой, но ради Небесного солдата…
Сильные звери решили уйти в сторону и позволить чужаку убраться из леса. Тигр не объявлял прав на территорию и не собирался здесь охотиться – он не представлял угрозу их власти и авторитету в охотничьих угодьях.
Так, всего за десяток секунд, Азрея обеспечила себе проход по приграничному лесу Ласкана. Порой им – зверям, было куда проще найти взаимопонимание, нежели двуногим.
Убедившись в том, что ее бедовый двуногий друг, вечно попадающий в различные неприятности, никуда не денется с ее спины, она сделал первый прыжок.
Времени оставалось мало – скоро духи явятся за его душой. Если Азрея не поторопится, то двуногий друг отправится на поля вечной охоты.
По лесу мчалась окутанная синим огнем молния, в которой изредка проглядывал силуэт огромного тигра.
* * *
По широкому, ухоженному Имперскому Тракту Ласкана степенно катилась карета, запряженная шестеркой гнедых. Будучи уже как неделю в пути от родного баронства, ее пассажиры успели устать от всего.
От однотипных пейзажей, от пустых диалогов, споров по поводу пути развития и, что важнее всего, друг от друга. Теперь эти трое сидели, погрузившись в глубокие медитации.
