Шабатон. Субботний год

Кто старое помянет, тому глаз вон, кто забудет - тому оба вон.

Игаль (прежде Игорь) Островский, сорокалетний репатриант из России и специалист по сопромату планирует провести свой шабатон, сотрудничая с местным авиаконцерном, это прекрасная возможность расширить базу знаний и поработать в полевых условиях. На случай, если вы знаете о практике "субботнего года" примерно ничего, как до этой книги знала я - это творческий отпуск для людей умственного труда, когда специалист на время меняет основное место работы на другое, как правило, в смежной области. Вики сообщает о преимущественно двухмесячном сроке и ничего не говорит о сохранении на этот период содержания, но в реалиях книги герой рассчитывает на год и оклад на это время ему обеспечен, то есть, вопрос: "а жить на что?" не стоит.

Для трудоустройства в закрытую структуру требуется пройти сложное анкетирование, но вот он уже вызван на собеседование, и тут выясняется, что у потенциального работодателя имеются некоторые вопросы о личности деда Игаля, Наума Гершеля - человека, которого он боготворил. Глыба-человечище, тот был героем гражданской войны в Испании. Что-то мой август весь получился к ней по касательной: "Скрытая бухта" Марии Оруньи, "Память - это ты" Альберто Бертрана Баса, "Воспоминания розы" Консуэло Сент-Экзюпери и "Код 612" Мишеля Бюсси - все так или иначе касаются тех событий. Можно десятилетиями не думать о чем-то и не наталкиваться на упоминания о нем, а потом словно заслонка открывается и на тебя сыплется ворох всего, с этим связанного. Но я отвлеклась, возвращаюсь к книге.

Дед Наум, отправленный в колымские лагеря тотчас после возвращения из Испании, вынес там все восемнадцать лет и вернулся к дочери, которой ни разу не видел, но переписывался со времени первых каракуль до девятнадцатилетия. Он был реабилитирован и получал хорошую пенсию, мог бы не работать, однако, владея основными европейскими языками, занимался переводами, преподавал, а также много помогал диссидентам. Он был героем маленького Игорька, заменил ему отца, с которым как раз не повезло, тот бросил беременную маму. И вот, какой-то чужой мужик из службы безопасности говорит, что в Израиле несколько лет назад умер Наум Гершель, да не какой-нибудь, а тот самый, четвертый сын прадеда и прабабки Игаля, камрад Нуньес в Испании, после победы фашистов скрывшийся во Франции, откуда был переправлен в Израиль, где сделал впечатляющую карьеру, родил детей, построил дом, посадил дерево и вот это вот все.

То есть, кто-то из двоих был самозванцем, герой убежден, что израильский Наум, и вопрос трудоустройства уже не стоит для него - найдется получше место. Но разобраться и защитить память святого человека необходимо, без этого не получится дальше жить. Расследование проведет его торными тропами половины Европы: Испания, Франция, Россия; и окунет в такой котел, полный крови, гноя, дерьма, о каком и помыслить не мог. Я не знаю, как Алексу Тарну удалось вместить в небольшую по объему книгу столько смысловых пластов, но он это сделал, не иначе владеет секретом литературного аналога четвертого измерения.

"Шабатон. Субботний год" построен как роман-расследование с практически детективной интригой и вмещает, помимо странствий, еще любовно-рабочую линию с умопомрачительно красивой стервой телеведущей (ну да, ну да, как без того?); экскурсы в историю Гражданской и ее персоналий, которые окажутся совсем не такими, какими представлялись - как минимум, сильно откорректируют налитое в нас по брови прозой Хемингуэя, репортажами Роберта Капы и фильмом "Небесный тихоход" представление о братстве благородных интербригадовцев. Мне в этом смысле повезло больше, из-за тех прочитанных недавно книг, о каких говорила прежде, но неподготовленного человека может сильно шокировать.

Однако за внешней нарядностью книги спрятаны куда более глубокие и сложные, тяжелые и темные смыслы, среди которых цель, оправдывающая средства, сотворение кумира и внезапное обнаружение себя наследником чудовищ, предателей, палачей. И, сейчас я скажу очень неудобную вещь, но большинство тех, кто занимает в сегодняшнем обществе хорошую позицию, скорее дети и внуки тех, кто обслуживал палаческую систему, чем ее жертв. Не только потому, что последние физически не выживали, но потому, что выжившие, не имели ресурса дать детям хорошее образование и достойный старт.

А сейчас приятная новость, на ЛитрРесе роман есть аудиоверсией в исполнении Григория Переля - кто понимает толк в аудиокнигах, тому не надо объяснять. Рекомендую.

Не заглядывай в прошлое, иначе оно может заглянуть в тебя. Игаль Островский не послушался своего внутреннего голоса - и начал ворошить архивы и тормошить сильно пожилых людей. Игаля, ранее, до репатриации в Израиль, Игоря, воспитывали мама и дедушка, красный командир в Испании, а после - политзаключенный на Колыме. Игаль боготворил деда, который только одними рассказами о своей жизни много сделал для воспитания внука. Но однажды Игаль выяснил, что у деда есть полный двойник по имени и происхождению, умерший не в Москве, как дед, а в Израиле. Игаль пошел разбираться, благо он, как преподаватель в крупном университете, имел связи в университетских кругах разных стран. Архив за архивом выяснилось совсем не то, что ожидал встретить Игаль. Кумир рухнул с пьедестала в оглушительным грохотом, запылив потомков. Но не разбился. Как чуть не разбился брак Игаля, которому захотелось остринки на стороне. Писатель быстренько пробежался по гражданской войне в России, войне в Испании, репрессиям 1930-х гг в России: кратко, но интересно рассказал о некоторых событиях и их причинах. Мне было особенно интересно почитать о гражданской войне Испании и условиях участия в ней России: информация для меня новая, с интересом дочитала информацию в сторонних источниках. Книга небольшая, написана в форме беллетристики, читается легко и занимательно. Сейчас распространились книги, где в легкой форме описана история 20-го века, богатая на грустные события. Этот роман один из них, и внутри жанра он отличный.