– Ты ни за что не угадаешь, кто вернулся в город, – раздался за моей спиной взволнованный голос Дарси, и я от неожиданности чуть не уронила коробку с вещами, которую пыталась втиснуть на полку. Сегодня я в очередной раз помогала отсортировывать одежду, переданную в центр для бездомных, и, кажется, слишком задумалась, не заметив, как подруга прошмыгнула в огромное складское помещение и теперь стряхивала снег со своей шапки.
– Конечно не угадаю, – справившись всё-таки со своей задачей, я перешла к новой куче вещей на столе и улыбнулась Дарси, выплясывающей рядом со мной в нетерпении поделиться свежими новостями, ведь в таком маленьком городке как Честервилль в штате Вермонт редко что-то происходило. Именно поэтому три года назад я и переехала сюда из огромного шумного Нью-Йорка, где провела всю первую часть своей жизни. В двадцать лет мне уже хотелось спокойствия, уюта и умиротворения. Большие города меня всегда угнетали, давили на меня своей суетой, а здесь – поближе к природе – я смогла вдохнуть полной грудью и действительно нашла своё место.
– Дарен Хилл, – заговорщически прошептала Дарси, кидая на меня многозначительный взгляд, как будто это имя должно было мне о чём-то сказать, но не получив от меня ожидаемой реакции, перегнулась ко мне через стол, опершись на него руками: – Ну ты чего? Это же сын Лайонела Хилла, который исчез сразу после школы. Поговаривали, что они в очередной раз что-то не поделили, и Лайонел в пылу ссоры кокнул сынишку, – Дарси красочно изобразила лёгкий удар по голове, при этом цокнув языком, – а потом закопал его на дальних угодьях.
– Кошмар какой.
Лайонела Хилла я знала. Он был владельцем одной из молочных ферм в нашем округе – не самой большой, но процветающей, в отличие от многих зачахших из-за не очень стабильной экономики в штате. Я слышала, что Хилл старший был нелюдим, строг, но жители Честервилля с охоткой работали на его ферме и держались за свои места там, не желая терять хороший заработок. А вот о том, что у него был сын, не слышала. Видимо, к моменту моего переезда сюда людям надоело перетирать эту тему.
– Такой был скандал, – воодушевлённо продолжила Дарси, вместе со мной рассортировывая вещи на тёплые и не очень. – Многие видели, как они ругались сразу после выпускного Дарена. Да и до этого тоже. Ферму обыскивали несколько дней. Шериф там всё вверх дном перевернул, но ничего не нашёл. Дарена искали по всему штату, но он просто исчез без следа. И Лайонела тогда оправдали за неимением доказательств, но люди всё равно начали его сторониться. Только спустя несколько лет вроде как всё поутихло и забылось. Да и работать-то где-то надо было. А теперь, через десять лет, Дарен вернулся, представляешь? Интересно, что всё-таки тогда произошло.
– А ты откуда знаешь, что он вернулся?
– Я забегала в закусочную пообедать, так там всё гудит. Бриджит сказала, что утром лично налила ему кофе и подала кусок своего фирменного пирога с корицей. А между делом спросила, как его зовут. Вот и выяснилось, что это он.
Ну да, новые люди здесь появлялись редко, разве что туристы в летний период. Зимой же все ехали в Стоу, где был один из самым популярных в штате горнолыжных курортов, и лишь изредка к нам заносило небольшие группки любителей дикого экстрима. Неудивительно, что незнакомое лицо в единственном ресторанчике за пару недель до Рождества вызвало такой интерес у общительной Бриджит, которая была и хозяйкой, и одной из официанток.
– А ещё она сказала, что он стал настоящим красавчиком, – Дарси поиграла ярко очерченными бровями. – Нет, Дарен-то и в школе был очень ничего. Обаятельный плохиш и дебошир. Все девчонки по нему с ума сходили. А сейчас, наверное, и вовсе лакомый кусочек. Ещё и с таким наследством.
