– Мам! Мам! А лето, оно какое? Оно пришло?
– Спи. Лето красивое. Пойдешь завтра на горку, если увидишь желтую солому, значит, пришло.
Толик засыпал, перед глазами стояла горка, на которой он с соседскими мальчишками сегодня гонял.
Солнце ударило в глаза. Толик потянулся и вдруг вспомнил: «Лето! Оно пришло или нет?».
Лейтенант Анатолий Матвеев открыл глаза. Сладкий детский сон напомнил ему безоблачное детство и теплые руки мамы.
Отряд, в котором служил Матвеев, стоял лагерем в городе Меймене. Лейтенант вышел из палатки. Городок, еще не устроенный, но уже напоминающий полотняный город, творение рук воинских, располагался вдоль взлетно-посадочной полосы полевого аэродрома.
Лейтенант подошел к баку, попил, брызнул в лицо прохладной водой. Вода была привозная, поэтому каждая капля ценилась.
– Пойду в столовую, – решил Матвеев.
Столовая выполняла еще и роль клуба. Попивая неторопливо чай, офицеры и прапорщики лениво переговаривали всякую всячину. Новости из Союза, ночные приколы заместителя командира отряда, а также шутки о том, что сегодня 7 ноября и неплохо бы как-то скрасить боевые будни.
Боевые – с натяжкой: отряд в бою еще не бывал. Роты, группы несли боевое дежурство, обустраивали лагерь, готовили вооружение. Солдатский телефон упорно разносил весть, что после праздников наступят настоящие боевые дни.
А пока – он ему: «Стой! Освети лицо!» А тот: «Я тебе освещу!» Дождался, когда дойдет до коровьей лепешки. «Ложись! Стреляю!» – это прапорщик Коля Пильганский смакует ночной вояж заместителя командира отряда. Он, как правило, подкрадывался к зазевавшемуся солдату, и тогда попадало всем, от сержанта до лейтенанта. Солдаты решили его проучить, и как только что Пильганский поведал, успешно.
Матвеев поел. Решил сходить к командиру. Командир роты и группа управления расположилась в разрушенном доме, обнесенном глиняным дувалом. Шагая, Матвеев отметил, что ротный уже успел организовать секрет на подходе к расположению.
За столом сидели командир роты, замполит и заместитель командира роты по технической части.
– А, Матвей! Заходи!
Это командир роты Талай.
– Что на позициях? Схему огня принес?
У ротного была привычка – засыпать взводных вопросами в любое время дня и ночи. Рота считалась в отряде лучшей, что давало возможность Талаю немножко свысока разговаривать с подчиненными офицерами.
– Да, все в порядке. Схему практически закончил, к вечеру принесу.
Коренастый и черненький Толик еще в училище был прозван Матвеем.
А вот замполит роты Бато. Уроженец Якутии. Всегда уравновешенный и мудрый:
– Ты личный состав поздравил? Я старшине сказал, пару банок сгущенки вечером тебе подкинет.
Серега Литвинов, заместитель командира роты по технической части, молча копался с серым ящиком. Это был обыкновенный ящик, который в Союзе был в каждой канцелярии. Есть! Серега как-то особенно крякнул и открыл ящик. В нем, завернутые газетой как снаряды в упаковке, лежали четыре бутылки рома. Еще союзного, довоенного.
– Серега! Откуда!?
Три голоса с одним и тем же вопросом.
Спокойно, с достоинством: «Товарищи офицеры, техзамыкание на высоте. Пока в Кирках вы песни пели, я обследовал близлежащие магазины. В одном из них нашел это богатство. Старый магазинщик уговорил купить. Водку, говорит, наши еще берут, а это – никак. Чтобы вы ром не нашли, я спрятал его в ротную документацию. До прибытия, как я полагал, вы ею не будете пользоваться. Так что с праздником!».
– Серега, ты гений! Дежурный! Циркулярно. Командирам групп к командиру роты! Быстро!
