– Твою мать, Сережа, ну что за фигня! Вот вечно с тобой так. Ничего тебе нельзя доверить в этой гребаной жизни.
– Не в жизни, – буркнул Сергей, пытаясь подцепить рукой штору.
– Да какая разница! Ты как оформлял заявку? Что написал?
– Ну, написал: «Большой старинный дом, где жил богатый человек, спокойные соседи, красивый парк…».
Штора не поддавалась ему: бесплотная рука проходила сквозь ткань. Сергей постарался сосредоточиться и попробовал еще раз. Катя продолжала причитать:
– Соседи! Соседи-то на кой черт нам сдались! Пять комнат, и в каждой кто-то живет. Мало что ли тебе при жизни жилось в поганых условиях, нифига толком не зарабатывал, так еще и сейчас… Коммуналка! И стоило ли ради этого подписываться на такое существование? У-у-у-у-у.
Сергей подошел к подвывающей девушке, попробовал обнять. Та не сопротивлялась, но ответных объятий не последовало.
– Ну, Кать, ну ты чего. Не все так плохо. Посмотри, какая кухня чистенькая. И вот, смори, бутылка вискаря. Не «Чивас», конечно, но тоже сойдет. Давай подойдем, проверим.
Обнявшись, пара подлетела к буфету; Сергей поднялся повыше и притянул к себе девушку так, чтобы ее призрачному телу соответствовала вышеупомянутая бутылка.
– Ну как, чувствуешь? – спросил парень.
– Да, похоже на то. Довольно крепкая дрянь. Обидно все-таки, два года пороги обивали там, наверху, а получили – такое.
Лицо Кати исказила нервная улыбка, даже скорее ухмылка.
– Слушай, Сереж, а что это все-таки за дом? Он действительно старинный?
– Ну, похоже на «сталинку». А может и старше. А давай снаружи попробуем глянуть? Я думаю, у нас получится немного отойти от этой квартирки.
– Да, давай попробуем.
Призраки, взявшись за руки, вылетели наружу сквозь стену. По дороге Сергей ощутимо зацепился за железные балки и взял на заметку, что нужно попробовать сдвинуть что-нибудь металлическое. Они спустились на три этажа вниз, осмотрели дом. На стене красовалась табличка «Здесь жил Р. Абрамович в детстве. Его семья ютилась в коммунальной квартире на третьем этаже». Призраки осмотрелись. За их спиной красовался общественный парк, осенний ветер срывал желтые и красные листья с деревьев. Наши герои не чувствовали холода в своей легкой одежде.
Катя начала посмеиваться. Сначала нервно, но постепенно ее смех становился все более звонким и искренним. Прерываясь на хохот, она проговорила:
– Сереж, ну все правильно! Как заказывали. Парк, старинный дом, богатый жилец. Ой, а как ты думаешь, соседи и правда спокойные?
– Проверим! Не знаю, что насчет тебя, но я, кажется, готов вернуться в квартиру и погреметь немного кастрюлями.
На кухню вальяжно зашел толстый рыжий Кот. Катя тут же оживилась, вышла из призрачного транса и залепетала:
– О, божечки мои, какой сладенький милинький кися! Иди сюда, я тебя поглажу!
Кот зыркнул на призраков недоверчиво и угрюмо и прошел к миске, стоящей возле древней газовой печи. В миске ничего интересного не обнаружилось. Катя аккуратно подлетела к Коту и присела рядом на корточки, протянув руку.
Сергей угрюмо наблюдал за этой сценой из своего угла, пытаясь подвинуть железную сахарницу пальцем. Палец упорно проваливался, и ощущение сладости, растекавшейся по телу, уже начинало раздражать.
Кот аккуратно обнюхал протянутую руку и, не обнаружив ничего вкусного, попытался отвернуться и уйти. Но поздно: до Кати уже дошло, что Кот ее не проигнорировал. Он отреагировал на протянутую руку… нормально! Девушка схватила Кота под мышки и прижала к себе, ощущая свою телесность так, как никогда при жизни. Она призрачно подвывала от радости и дергала в воздухе ногами, лицом зарывшись в шерсть бедного животного. Они так и зависли в воздухе на несколько секунд: Катя, испускающая зеленоватое свечение от переполнивших ее эмоций, и толстый рыжий Кот, обреченно повисший у нее на руках. Неизвестно, что подумали бы жильцы, если б зашли на кухню в этот момент. Животное нервно подергивало хвостом, и терпение его подходило к концу. Кот начал вырываться.
