***
Душа моя болит
И кровь течёт по венам,
Не ведая покоя.
Как старый схиархимандрит
В забытой келье
Дня и ночи радуется сменам,
Так и душа моя надеждами живёт,
Горячей кровь струи всё двигая по венам.
Душа моя! Какое ж злодеянье ты произвести была должна,
Чтоб испытанье Страшного суда достичь
И вместо райской сладости постичь
Оковы слёз?!
И вместо грёз,
Под мерный шёпот гроз,
Под тенью опадающих берёз
Найти себе упокоенье?!
***
Ненужная тревога в душе
Живёт,
Но не страшит меня грядущей смерти
Шелест,
Мне в смерти видится
Полёт,
Как будто стая рыб плывёт на
Нерест.
В глубине моих мыслей – солнце,
В глубине моих рук-кровь.
В глубине сердца-выстрел,
В глубине зарожденья-любовь.
Тревогу сменяет отчаянье,
Усталость – слабость и боль.
А за усталостью молчанье… Вечное.
Всех времён
Соль.
***
Быть очень просто – другим,
Ну, или это так кажется,
Быть со своими – чужим,
И молчать без надменного ханжества.
***
Вдали от суеты,
Среди младых ветвей,
Раскинув широко руки,
Спала Персефона,
Царица полей.
Чуть слышно грудь поднималась
И мерно спускалась вниз,
И новый цветок распускался
Под шёпот зверей
И тихое пение птиц.
День мирно сменялся ночью,
Дожди заменил летний зной,
Царицу никто не тревожил-
Персефоне был нужен покой.
Когда же первые льдинки
На берег реки упадут,
Проснётся богиня и
Ветры холодные
Её в Аид унесут.
***
Когда дети смотрят на иконы,
Когда смотрят на Твои кресты,
Благоговейная дрожь по телу,
Бежит от мысли, -
Что где – то рядом Ты.
***
Этажи, окна, квартиры,
За каждым из них-судьба.
Очерченные воедино, в жизнь,
Которая у нас одна.
Осколки лампады жизни,
Дождь перемен унесёт,
Бумагой намокшей на тризне
Костерок Бог свой разожжёт.
Похрустывая где-то костями,
Как хворостом в феврале,
Играя душой на гитаре,
Бог помнит о нас в серой мгле.
И зябко кутаясь в плед,
Плавая с Матерью на линкоре,
Бог даёт на наши вопросы ответ,
Как же выжить в этом бескрайнем море.
Этажи, окна, квартиры,
Бескрайняя сеть планет.
От Бога бежим, как дезертиры,
Но только куда?
И зачем? Ответов нет.
У Господа мы на буксире,
Он нашим старым лодкам-Маяк.
Мы все для него сапфиры,
Иначе Он не был бы Богом,
Но был. Просто так.
***
Средь сотен планет,
А может быть звёзд,
Где солнечный ветер шагает.
Под мышкой держа
Небес раритет,
Я между созвездий гуляю.
Карманы мои электронов полны,
Из шапки выглянул месяц.
Шагаю по гребню межзвёздной волны
И день, и второй, и третий.
О, белая пена седых облаков!
Стань ветром на моих ресницах!
Стань Крыльями моих первых снов,
Стань мыслью в моих глазницах!
В беззвёздной дали, куда путь свой держу,
Стань ты моим ярким светом,
Росе на челе о тебе расскажу,
Чтоб умчалась к Земле приветом.
Розы в вазе, слова в сердце,
Мысли в фразе, стуки в дверце.
Твоя улыбка, моего голоса дрожь,
Каменное сердце не растопишь,
А лишь незначительно обожжёшь.
Запах смерти клубился любовью выжженной.
Костры жизни чихали любовью пристыженной.
И если твоя любовь
– это моё спасение, то твой пепел – это моё прозрение.
С такой смелостью любовь пустится наутёк.
И однажды утром потухнет наш огонёк.
***
Отблески рая в мерцаниях ночи,
Надежда умрёт последней,
Уставший путник, идти нет мочи,
Ищет ночлег соседний.
Иссохли губы, пробиты руки,
Гаснет усталый взгляд,
Стучит он в двери, стучит в натуге,
А за дверями молчат.
Когда последние силы
Оставили его у дверей,
Чрез груды камней идущий,
Фермер вернулся с полей.
Но вопреки ожиданьям,
Странника он не поднял,
Своим предался желаньям,
Пока другой умирал.
А утром, открывши дверь,
Закрывши её на засов,
Он над конструкцией шпалер думал
И над закрытьем счетов.
Задумчиво глядя в небо,
Об странника труп споткнувшись,
Упал он, в раздумьях о хлебе,
Своими лёгкими задохнувшись.
Мораль стиха легко рассмотреть –
Не помог ближнему,
Удосужься хотя бы, ты,
Хорошенько под свои ноги смотреть.
