Мы шли с сыном из школы с продленки и разглядывали витрины всех,
попадающихся на пути, магазинов. Так не хотелось идти домой. Муж,
скорее всего, опять пьяный заявится - День рожденья у напарника
намечался. Ребенок тоже об этом помнил и не изъявлял желания идти
быстрее в тепло отчего дома. Едва ли не каждый день мы подолгу
гуляли, ожидая, пока Константин не заснет. Приходя домой, я
оставляла малыша на лестничной площадке и тихонько заходила в
квартиру на разведку. Если муж спал, звала ребенка внутрь, и весь
вечер мы общались на пальцах, лишь бы не разбудить отца
семейства.
Правда, не всегда получалось застать его в отключке. Иногда
попадала под горячую, а вернее, тяжелую руку. И только отведя душу,
Костя успокаивался, а ребенок появлялся на пороге квартиры, волчком
смотря на спящего отца и крепко обнимая меня. Я же улыбалась сквозь
сцепленные от боли зубы и гладила малыша по головке. Ему было всего
шесть лет, но уже в этом возрасте он пережил столько, сколько
некоторые и за всю свою жизнь не видели.
Поэтому и сегодня, не обращая внимания на минусовую температуру
и скользкий, от сыпавшего весь день мокрого снега, тротуар, мы
медленно брели и глотали голодную слюну, разглядывая кондитерское
великолепие за стеклом витрины. Денег купить у меня, как всегда, не
было, и Саня, несмотря на свой возраст, понимал этот факт и никогда
не устраивал мне капризов. Он знал, если смогу, обязательно его
побалую.
Горько вздохнув, мы вознамерились идти дальше,...но уткнулись в,
стоящего чуть ли не вплотную ко мне, мужчину. Оказывается, мы так
увлеклись разглядыванием, что и не заметили, как рядом с нами
кто-то остановился. Я тут же отскочила и, не поднимая глаз,
забормотала извинения. Санька вцепился в мое пальто и спрятался
позади меня, пугливо наблюдая за незнакомцем.
- Борь, - раздалось над моей головой, и в следующую секунду
звякнул колокольчик над дверью магазина. На нас дохнул запах сдобы
и пряностей, от которого заурчали наши животы.
Я бочком стала обходить препятствие, прижимая сына к себе, но
препятствие двигалось синхронно со мной, снова преграждая дорогу. В
испуге вскинув голову, я уставилась на мужчину, который, не
отрываясь, наблюдал за мной. Это оказался пожилой человек, лет
шестидесяти, с сединой в каштановых волосах и ярко-голубыми
глазами, в дорогом сером пальто.
Дверь снова открылась, огласив улицу звоном колокольчика и
окутав нас новой волной аппетитных запахов. Рядом с мужчиной встал
типичный 'человек в черном': те же черные очки, черный костюм и
переговорное устройство на ухе. Он протянул руку с пакетом своему,
по-видимому, хозяину и, когда тот взял покупку, отошел на задний
план.
- Это вам, - сказал мужчина в сером, протягивая пакет уже нам. Я
заторможенно завертела головой в отрицании, а Санька вообще юркнул
ко мне за спину.
- Спасибо, но мы не возьмем! - твердо ответила я и попыталась
ретироваться, беспокойно высматривая всевозможные пути бегства.
- Не бойтесь! Я от чистого сердца, - увещевал незнакомец, мило
улыбаясь. Вот только мы уже не верим в милые улыбки. Наш папа тоже
мило улыбается, берясь за армейскую портупею. Не хватает еще, чтобы
из-за этого подарка нас убили в порыве ревности.
Я, как наяву, увидела перекошенное лицо Константина, когда он
увидит подарок.
- А-а-а, сука! Что, завела себе халуя? Мало я тебя
воспитывал, оказывается!
- Извините, нам пора! - воскликнула я, подхватывая сына на руки
и срываясь с места.
- Девушка, я Вам ничего плохого не сделаю, - неслось нам вслед.
- Мне надо с Вами поговорить.
Санька вцепился клещами в мою шею и уткнулся в нее носом. Тоже
испугался.
- Все хорошо, Зайка! - шептала я на бегу. - Все у нас будет
хорошо, - сглатывала жгучие слезы, злясь на мужа, на себя - дуру и
на этого незнакомца. Мало ребенку папаши? Еще этот напугал до
полусмерти.
