На электронном табло появилась долгожданная надпись: «Самолет авиакомпании „Пулково“, рейс 1467 „Черноморск – Петербург“, приземлился».
Толпа встречающих взволнованно колыхнулась и двинулась к ограждению. Какая-то старуха истерично взвизгнула – ее едва не затоптали. Ее визг не встретил понимания в среде встречающих, все были слишком взволнованы предстоящей встречей с родными и близкими.
И почему только атмосфера вокзала или аэропорта так волнующе действует на нас? Почему нам так не терпится встретить свою тетку из Рязани или двоюродную сестру из Крыжополя, которую мы видели, может быть, два раза в жизни и о которой до сих пор почти не вспоминали? Почему мы расталкиваем окружающих и проталкиваемся к ограждению, чтобы увидеть ее самыми первыми и радостно завопить: «Я здесь, тетя Липа!»
Наверное, сам воздух вокзала, а тем более аэропорта вызывает такой странный будоражащий эффект.
Один только мужчина лет тридцати пяти, с приятной, но не запоминающейся внешностью не поддался общему ажиотажу и остался стоять чуть позади толпы. Он поступил так не потому, что на него не действовала волнующая атмосфера, и не потому, упаси Боже, что плохо относился к той, которую приехал встречать. Нет, единственной причиной его сдержанного поведения, точнее, его единственным виновником, был крошечный песик породы чихуахуа, которого мужчина бережно держал за пазухой. Мужчина боялся, что возбужденные граждане могут ненароком причинить вред его маленькому любимцу или сама нервозная атмосфера взвинченной толпы плохо скажется на нервной системе песика.
Тем более что для этого были некоторые основания. Песик беспокоился, вертелся и тоненько повизгивал.
– Пу И, будь мужчиной, – строго проговорил хозяин. – Подожди еще несколько минут, скоро она появится.
Следовательно, песика звали Пу И. Этим необычным, экзотическим именем его наградили в честь последнего китайского императора. Его заботливого хозяина звали Леонидом Марковым, хотя в узком кругу друзей и знакомых он отзывался на аристократическую кличку Маркиз. Леня Маркиз был крупным специалистом необычного и не слишком законного профиля. Он специализировался на бескровном и безболезненном отъеме денежных знаков у тех, чьи карманы, сейфы и банковские счета были этими самыми знаками переполнены до безобразия. Сам себя он называл мошенником экстра-класса, а иногда, в минуты душевного подъема, величайшим мошенником всех времен и народов, и для такой характеристики, безусловно, имелись все основания. Работал он не один, а в паре с девушкой удивительных способностей по имени Лола, бывшей театральной актрисой и любящей хозяйкой Пу И. Именно ее они с песиком и встречали в данный момент.
Лола летала в гости к своей черноморской тетке Калерии Ивановне.
Она хотела взять Пу И с собой, но Леня был тверд: неизвестно, как скажутся на хрупком здоровье песика перемена климата и длительный перелет. Лола очень тяжело переживала расставание со своим четвероногим любимцем, но сделать ничего не смогла и вынуждена была уступить грубой силе.
И вот теперь наконец миг воссоединения приближался.
Из глубин аэропорта потянулись первые пассажиры черноморского рейса. Их можно было безошибочно отличить от всех остальных по густому южному загару, по огромным, многопудовым клетчатым сумкам с овощами, фруктами и прочими дарами щедрой южной земли, а также по громким гортанным выкрикам, которыми они издалека приветствовали своих родственников:
– Гэй, Галю, это же ж я! Это ж я, твоя тетя Зина! Да какая же ж ты стала бледная да худая! Ну ничего, я маленько помидорков и сала привезла, подкормлю тебя!
– Ой, Боря, ты что же так отощал? Через тебя же расписание видно! У вас здесь в Питере что – уже опять голод?
