Я снова здесь. В этом парке, на нашей скамейке. На той скамейке, которая принесла нам счастье. Огромное, всепоглощающее счастье, счастье встречи. Той короткой встречи, которая наполнила наши души и, увы, обрекла нас на многолетнее, бесконечно долгое ожидание. Ожидание, ставшее целью жизни.
Глубокий вечер. Я смотрю на голубое прозрачное небо, усыпанное искрящимися звездами. Там, в этой бездне, пробивается сквозь пространство и время к далекой звезде Глизе 581 твой межзвездный корабль. Выполняя свой долг перед людьми, ты ушел открывать новую жизнь, заплатив за преданность человечеству нашей жизнью, нашей любовью: моей и твоей.
А могло быть иначе, милый мой, если бы мы не опоздали. А мы опоздали. Мы встретились, когда тебе нужно было уже улетать. Мы были вместе всего несколько часов – мгновение. Но это мгновение объединило нас в единое трепещущее существо, оно породило в нас неразрывное чувство любви. Теперь мы принадлежим друг другу, какое бы расстояние ни разделяло нас, какое бы время ни выпало нам испытанием.
Ты помнишь, как мы встретились? Конечно, ты помнишь. Я знаю, что ты меня слышишь. Ты чувствуешь, как я люблю тебя, как я ласкаю тебя, как я гляжу в твои полные радости и глубины глаза. Да, да. Мы неразрывны, мы едины, и это будет продолжаться вечно.
…Тогда я сидела на этой лавочке и перебирала в памяти последние события, которые выстраивались чередой, сменяя друг друга и оставляя в душе все нарастающую гнетущую грусть. Несколько дней назад мы, наконец, окончательно расстались с мужем и, как мне показалось, оба почувствовали облегчение. За этим облегчением образовалась пустота. Мы не любили друг друга, но мы не были чужими.
Жизнь протекала спокойным потоком. Напряженная работа сменялась семейными заботами. И все же время от времени без серьезных причин возникали споры, ссоры. Мы не слышали друг друга. Слишком разные мы были. Он любил одно, я – другое. Разные вкусы, разные взгляды на мир. Главное заключалось в том, что наша семейная жизнь походила на сосуществование, в ней не было того, чего я ждала – счастья.
Творческий коллектив друзей-медиков и биологов отправился в экспедицию, а я осталась одна обрабатывать результаты изысканий экспедиции на спутник Юпитера Европу. Там, на Европе, меня заинтересовала примитивная жизнь в подледных водных искусственных резервуарах, образованных миллионы лет назад раскаленными астероидами, прожигавшими глубочайшие колодцы в ледяной оболочке спутника. Работа закончилась аварией. Погибли мои близкие друзья. Они погребены в ледяной гробнице. Вечным памятником им стал обращающийся вокруг Юпитера спутник Европа. Оставшиеся в живых были обязаны спасением, как ни странно, сверхскоростному беспилотному грузоперевозчику. Оказавшись на близком расстоянии, он услышал сигнал тревоги и в последние секунды перед ледяной лавиной успел принять на борт тех, кто еще сопротивлялся неизбежной гибели.
События воспроизводились в памяти, смешиваясь, опережая друг друга и рождая чувство тоски и одиночества. Я понимала: назревает момент, когда я возьму себя в руки и предприму попытку изменить жизнь. Например, уеду в какую-нибудь новую экспедицию и с головой окунусь в работу.
Я сидела на лавочке в глубокой задумчивости и вдруг почувствовала нечто особенное: волнение, тревогу. Нет, это не был страх. Это было предчувствие чего-то нового и серьезного. Печаль, рожденная горькими воспоминаниями, стала уступать место непонятной радости.
