– Я больше не могу!!! Я больше так не могу!!! – Я стукнула кулаком по столу, посмотрела на психолога глазами, полными слез, и громко заревела, уронив голову на стол. Женщина-психолог даже не попыталась меня успокоить. Она достала тоненькую сигарету, открыла окно, села на подоконник и закурила, стряхивая пепел на улицу. Я не знаю, сколько времени я проревела, но когда я наконец успокоилась и подняла голову, женщина-психолог по имени Ирина выкинула очередную сигарету в окно и совершенно спокойно спросила:
– Воды?
– Что? – Я потерла заплаканные глаза в красной сетке мелких сосудов и тихонько всхлипнула.
– Я говорю, может, вам водички налить?
– Водички? – машинально повторила я, почти не соображая, о чем идет речь.
– Ну да, водички холодной вам налить? Графин перед вами. Если хотите, налейте сами.
– Водички?
Я посмотрела на стоявший передо мной графин испуганным взглядом и как-то съежилась. Тучная женщина-психолог встала с подоконника, села на свое место, взяла графин и налила мне полный стакан воды.
– Выпейте, вам станет легче.
Я принялась жадно пить воду, но потом поперхнулась, отодвинула от себя стакан и посмотрела на психолога безумным взглядом.
– Я больше не могу… Я сейчас подавлюсь и задохнусь к чертовой матери.
– Чем?
– Водой…
– Не можете – не пейте. Вас никто не заставляет.
– Спасибо.
Сложив руки на коленях, словно прилежная школьница, я опустила глаза и принялась сверлить взглядом собственные тонкие, как у пианистки, пальцы, на которых сверкали золотые колечки с бриллиантами – подарки моего любимого.
– Давайте продолжим.
– Давайте. – Я подняла глаза и улыбнулась вымученной улыбкой, которая, должно быть, больше напоминала гримасу, а может, даже оскал.
– Значит, так. Давайте попробуем разобраться еще раз и упорядочить все факты.
– Давайте.
– Ровно одиннадцать лет вы встречаетесь с женатым мужчиной.
– Одиннадцать лет и одиннадцать месяцев, – поправила я психолога. – То есть почти двенадцать лет.
– Замечательно.
– Что замечательно? – заметно напряглась я.
– Замечательно, что у вас такая хорошая память.
– Да нет, память у меня всегда была неважная, просто есть вещи, которые невозможно забыть. Я могу сказать, сколько дней и часов я с ним встречаюсь… Правда, с минутами у меня напряженка… Впрочем, могу попытаться.
– Нет уж, увольте.
– Как скажете.
– Я верю, что вы очень хорошо это помните.
– Я даже помню тот день, когда мы познакомились. Мне кажется, что это было только вчера.
– Вы отчетливо помните то, что было двенадцать лет назад?
– Конечно. Разве такое можно забыть?! – заметно оживилась я. – Это была пятница, пятое сентября. В аэропорту. Мы оба летели в Сочи. Я летела отдыхать одна, а он со своим другом. Рейс перенесли. Мы стояли совсем рядом, слушали объявление о задержке рейса, а затем одновременно, словно по команде, стали возмущаться: безобразие, мол, кукуй здесь, неизвестно сколько. Так как мы оказались с одного рейса, мы сразу познакомились и все вместе, втроем, пошли в буфет. А уже когда прилетели в Сочи, оказалось, что мы живем в одной гостинице… тут все началось.
– Когда вы узнали, что он женат? Он это от вас скрывал?
– Нет, – покачала я головой. – Я как-то об этом даже и не думала. Неудобно было спросить. Просто как-то раз он пошел на междугороднюю телефонную станцию, и я вместе с ним. Тогда, знаете ли, мобильных еще не было. Я стояла за кабинкой, но отчетливо слышала, о чем он говорил. Я сразу поняла, что он говорит с женщиной, и достаточно близкой. После того разговора я и спросила, женат ли он, и он мне честно ответил, что да.
– Вы разочаровались?
– Нет. Я не думала, что со временем у нас будут серьезные отношения.
– Должно быть, он, как и большинство женатых мужчин, говорил вам, что живет со своей женой плохо?
