Памяти моей любимой подруги Саши
Когда-то давным-давно она читала сказки про принцев. Они были все как на подбор – блондины с голубыми глазами и идеальным характером. Добрые, смелые, серьезные и абсолютно трезвые. Наверное, в жизни таких найти сложно? Аппетитная блондинка в сером шелковом халатике сидела за рабочим столом в комнате, уставившись в ноутбук. Халатик был подвязан серым шнурком, и со спины девушка навязчиво напоминала гитару.
– Милка, чо в пунктиках писать? – крикнула она.
Через минуту на пороге комнаты появилась рыжеволосая девушка с подносом, сервированным квадратным соленым крекером, нарезанным сыром с голубой плесенью и медом в маленькой пиале. Приостановившись, она отправила в рот крекер и кусочек сыра. С удовольствием прожевала, глядя на силуэт блондинки. Встала за ее спиной, всмотрелась в экран и отправила в рот новый крекер, наощупь обмакнув его в меде.
– Ну что? – спросила блондинка, не поворачиваясь.
– Ну как, серьезный, ответственный…
– Подожди, запишу… – пальцы с бирюзовым маникюром застучали по клавиатуре. На экране под фотографией симпатичной девушки и описанием ее достоинств стал появляться список. – Ага.
– Взрослый… – продолжила Мила.
– Думаешь? – блондинка повернулась.
Ее лицо с мягкими округлыми чертами обволакивали легкие распущенные волосы. Карие глаза были редкой формы – каплями, – большие, они сужались к внешним краям и чуть опускались уголками вниз. В глазах светилось что-то от сказочницы – взрослое, но нездешнее, – так что выглядела она наивной.
– Ну конечно! Зачем нам молодежь? Много они понимают! – подтвердила Мила.
Сказочница кивнула. Мила подвинула табуретку к столу, присела, не выпуская из рук поднос.
– Дай мне-то! – по-свойски игриво попросила блондинка.
– Бери! – со смешком протянула лакомство Мила.
Худощавая и бесформенная, она имела свое обаяние – голубые глаза, короткие медно-рыжие волосы и нос горбинкой, – такую аристократичную внешность не забудешь.
– А помнишь, – сказала она, – как один ухаживал за тобой, а потом – бац! – и пропал.
Светловолосая махнула рукой с набитым ртом. Но Мила не остановилась:
– Еще и сообщение наглое написал, типа пошла нах…
– Все-все, – активно замахала руками блондинка. – У тебя тоже такие истории были.
Она резко встала, ушла в кухню и вернулась со стаканом воды. Отпила несколько глотков и снова взяла крекер с сыром, усевшись за стол. Напоминает она! Бестактная.
– Нууу… Когда? – спросила Мила.
– Что когда?
– Когда такое было?
– Ну первый-то, Олег, – напомнила блондинка.
– Да не, это другое.
Мила отошла на вторую половину комнаты, отгороженную шкафом, и включила свой ноутбук.
– Ничо не другое! – повысила голос девушка-гитара.
– Другое, Маша! – жестко плеснула Мила. – Мы тогда с ним все мирно порешили, а не то, что, как твой Дима…
– Да ты чо, письками мериться будем? – Маша разогнулась и встала из-за стола.
Рыженькая рассмеялась:
– Да нет, конечно.
– Ну и все тогда, – Маша поджала губки. – Олег тоже незрелый был: хоть и объяснил, но бросил тебя ради своих увлечений.
– Да уж, – поникла головой Мила.
– Как будто нельзя было совмещать.
– Да не говори, сейчас локти кусает.
Мила закинула ногу на ногу и угловато обвила себя руками, как любительница абсента Пикассо, только милее и ярче. Маша подошла к ней.
– Ты откуда знаешь? – прищурившись, спросила она. – Не рассказывала мне.
– Да так, к слову не пришлось…
Мила покраснела и опустила голову. Скрывает, дуреха, от подруги.
– И чо он, хотел вернуться?
– Ага!
– А ты чо?
Мила замотала головой:
– Нет-нет-нет, исключено.
– Думаешь? – Маша присела рядом. – Может, он исправится?
– Нет, не смогу простить.
– Понимаю. Я бы тоже не смогла.
А может, и смогла бы. Ведь надо дать человеку шанс? Особенно, если с ним было классно. А вдруг он единственный, и больше такого не будет? Просто ошибся, а тут бойкот? С другой стороны, сколько бабы терпят своих мужиков, и прощают десятилетиями одно и то же – терпилы, блин. Взять хотя бы ее мать. Да большинство родителей таких. Вдруг Маша вздрогнула и обернулась на свой ноутбук:
