Головная боль проникла в сознание и мгновенно выдернула из беспокойного сна. Прищурившись, я приоткрыла один глаз: пустые бутылки от горячительных напитков, окурки от сигарет… Поздравлю! Вот, как может пасть сильная и независимая женщина. В комнате царил полумрак. Я лежала на небольшом диванчике, и горькие мысли не оставляли в покое.
«Он ушел, дальше нет смысла жить!» – думала я, рассматривая белый потолок.
Но головная боль говорила об обратном: нужно идти в магазин, спасать себя из этого состояния. Едва встала на ноги, как перед глазами завертелось, и я плюхнулась обратно на диван. Закрыла ладонями лицо, зажмурилась, а в голове набатом били мысли: «Как же мне без него плохо, как же я его люблю!»
Слезы покатились сами собой, к горлу подкатил колючий ком боли. Я зарыдала так сильно, что показалось, соседи вызовут сейчас полицию.
– А-а-а-а-а! – кричала я во весь голос. – За что мне это?! Почему сначала говорят, что любят, а потом просто уходят из твоей жизни?!
На секунду остановилась, глубоко вдохнув воздух. Наступила такая тишина, что невольно услышала биение своего сердца: тук-тук, тук-тук. Я усмехнулась. Ко мне пришло такое ощущение, как будто в голове дернули стоп-кран. Быстро огляделась по сторонам: раньше маленькая квартирка, с бледно-желтыми обоями и фиолетовыми занавесками, казалась мне милой, а сейчас стала невыносимо раздражающей.
«Нужно сделать ремонт! Да, мне нужно срочно все поменять», – от неожиданных мыслей стало полегче.
Поднявшись с диванчика, побрела в ванную комнату. Посмотрела в зеркало и ахнула: темные круги под глазами, бледная кожа и русые волосы, собранные в пучок, ужасали.
– Нужно умыться, – произнесла вслух и открыла кран. Вода с шумом хлынула в раковину. Я подставила ладони и окатила лицо.
«Боже, как это здорово!» – подумала про себя, стараясь тщательно смыть всю печаль. Окончательно успокоившись, приведя себя в порядок, кое-как вышла на улицу.
Весеннее солнышко заставило зажмуриться, а на лице невольно растянулась улыбка. Я жила немного в стороне от главной артерии Брайтона. Брайтон-Бич авеню, где начинается обычная одноэтажная Америка. Монотонная застройка иногда разбавляется мелкими многоэтажками, встречаются невысокие двух- и пятиэтажные дома, в одном из которых родители купили мне маленькую квартирку. Помедлив пару секунд, решила пойти в небольшой магазин в двух кварталах от дома и заодно прогуляться. Я шла и жадно рассматривала все по сторонам: машины, припаркованные вдоль дороги, проходящие мимо люди, спешащие по своим делам, уличная торговля деликатесами и театральные кассы то и дело сменяли друг друга.
Что-то важное хотело пробраться в мою голову, но что? Грусти уже не было – в душе зияла пустота. Наверное, это конец! Да, наверняка сейчас это то самое чувство, когда в конечном итоге ты отпускаешь человека. Когда с последними слезами он умирает в твоей памяти, в твоем сердце: ему там больше не место…
«Все, перегорела!» – наконец искренне улыбнулась. Надеюсь, меня больше не накроет, только пить больше не нужно, а то опять все по новой начнется.
Погруженная в противоречивые мысли, не заметила, как вышла на красный свет. Проезжая часть была оживлена. Не успела опомниться, как услышала визг тормозов и громко сигналящую машину. Удар… меня окутывает сильная боль. Я погружаюсь в темноту…
***
Пробуждение было не из приятных. Открыв глаза, увидела свою забинтованную ногу в гипсовой перетяжке, подвешенную чуть выше моего неподвижного тела. Повсюду торчали проводки, а стоящий рядом кардиомонитор показывал мое размеренное биение сердца.
