Москва. 2014 год
Между двумя соседними могилами стояла большая береза. Никто не знал, кто и когда ее сюда посадил. С весны и до поздней осени она красиво склонялась над землей и становилась естественным зеленым шатром, «оберегая» покой усопших. Егор отворил маленькую железную кованую калитку. Он подошел к могильному камню и, присев на корточки, убрал засохший букет.
– Ну, здравствуй! Прости, что давно не приходил. Командировка… очередная, понимаешь?!
Мужчина достал из-за гранитного надгробия сложенную тряпочку и тщательно протер холодный камень. Могила всегда была ухоженной – ему нравилось тут «наводить порядок».
Весна в этом году хоть и была ранней по московским меркам и снег везде растаял, но все равно было холодно, мокро, грязно. Егор развернул вощеную бумагу со свежими желтыми розами – ее любимые цветы – и поставил их в небольшую каменную вазу у изголовья. Он еще немного посидел на скамейке между могилами, которую установил кто-то из родственников похороненного в соседней могиле человека. Егор долго, почти шепотом разговаривал с ней, рассказал все последние новости, в очередной бесчисленный раз повторил, как сильно скучает…
В первое время мужчина приходил сюда почти ежедневно. Потом через день, потом через три, потом…
– Здравствуй, дорогой! – услышал Егор за спиной приветливый голос Алишера.
– Привет! – поздоровался он с работником кладбища.
– Все хорошо?! Давно ты не приходил. Я думал, может, заболел! Но не беспокойся, я, видишь, тут все убрал, все почистил.
– Спасибо тебе.
В нагрудном кармане куртки Егора вот уже несколько минут вибрировал мобильник. Сейчас ему совершенно не хотелось ни с кем разговаривать, и он достал маленький кнопочный телефон, чтобы сбросить вызов, но, увидев высветившийся на дисплее номер, понял, что лучше ответить.
– Слушаю! Да. Буду через час. Ясно! Во сколько вылет?
Он еще минуту постоял, затем нежно провел рукой по фотографии на камне.
– Прости, мне пора.
Пара шагов назад – и Егор оказался уже за оградой.
– Алишер, меня не будет какое-то время. Пригляди тут за могилой… и цветы поменяй, когда эти завянут… Ну, в общем, ты сам все знаешь.
Егор достал из кармана купюру, протянул ее исполнительному таджику и, не оборачиваясь, пошел в сторону машины.
Россия. Северный Кавказ
Над небольшим селом поднимался сырой утренний туман. В горах рассвет всегда холодный, даже если днем было тепло. У Егора затекло все тело. Вот уже несколько часов они, не шевелясь, на пару со своим боевым товарищем Голиафом, лежали за большими валунами в засаде. Расстояние между ними было приличное, рассчитанное по принципу «ножниц» для стрельбы по предполагаемому противнику. В маскхалатах, обложенные со всех сторон мхом, с тщательно замаскированными «веслами»[1], они не могли себе позволить даже пошевелиться. Прямо перед Егором на расстоянии в пару метров за стебелек цветка зацепилась какая-то веточка, очевидно, принесенная ночным ветром. Она назойливо колыхалась на ветру. У Егора от этого постоянного покачивания чертовой веточки нервы были уже на пределе. Но ни отодвинуться, ни убрать ее он не мог.
– Профессионал хренов, все рассчитал, а ветку не учел, – проворчал он про себя.
Задание было очень важным. Наши давно уже безуспешно охотились за этим типом. Он вербовал для боевиков пополнение в разных странах, в основном в Средней Азии. Несколько раз «заезжал» к нам на Кавказ. Но выследить его никак не удавалось. Наконец с большим трудом контрразведка с помощью внедренных в стан противника агентов сумела выйти на него. Ребята с ночи засели на окраине горного дагестанского села.
