Посвящается моему деду, Пятилетову Ивану Григорьевичу, русскому солдату, погибшему при освобождении Крыма в мае 1944.
Глава 1. «По проселочной дороге шел я молча…»
Они ждали уже пять часов. Сирийское солнышко нещадно поливало долину, вытягивая влагу из всего живого. В прозрачно-бирюзовом небе парила парочка птиц. А, может и беспилотников. Шут его знает. Но, это не беспокоило. Маскировка была идеальная, умело вписана в ландшафт местности. В двух шагах не разглядеть. А, для особо бдительных, замороченных ультрасовременными приборами, имелись теплопоглощающие накидки. Тут и, тепловизор бесполезен. Кустарник, деревья, холмики. Пересеченка, только лишь. Этих холмиков, бугорков и впадин вдоль проселка, что мух на помойке.
– Катят глисты, – в наушнике прошелестел голос Хоттабыча. Кайда повел бинокль в право. В оптику было отлично видно, как проселок исчезал за невысокой, покрытой кустарником, горкой. Царило, выражаясь высоким штилем, покой и благолепие.
– Три пикапа и «Ленд Ровер». В каждом по четыре телепузика. Плюс в кузове по клоуну с ДШК. Все по-взрослому. Наши клиенты. Карабас-Барабас в «Ровере».
Кайда прижал кнопку передачи рации:
– Уверен?
– 100 процентов, шеф! Усе как в аптеке. Товар в сейфе, – на манер папановского Лелика, откликнулся Хоттабыч.
– А, ключ? – на миг поддержал игру Кайда: – Всем «ноль».
Повторяться не стал. В группе не первогодки, а мизансцена расписана до вздоха.
Автомобили неслись по дороге. Пыль, выкручиваясь из-под колес, утягивалась в долину.
– Рисковые хлопцы. Гонят, что на собачьей свадьбе, только бубенцов не хватает. Эвон как мотает. Однако, все к лучшему, – мысленно хмыкнул Кайда, следя, уже без бинокля, за приближающейся колонной.
Фугас сработал четко. Вспышка, хлопок. Головной пикап, скакнув кузнечиком, перевернулся в воздухе и грохнулся в кювет. Второй, нырнул в облако пыли. Новый хлопок. Визга тормозов отсюда слышно не было. «Роверу» остановиться дали. Даже, когда пассажиры, горохом, посыпались через распахнувшиеся двери, свинцом не поливали. С арьергардом обошлись без гуманизма. Чупа-Чупс, встав на колено, замер с гранатометом. От резкой остановки, пикап развернуло боком. РПГ рассержено фыркнул, и заряд, оставляя дымный след, унесся вниз. Вспышка и автомобиль, разлетелся в куски.
–Хоттабыч, Лях, что на горизонте? – Кайда перевел рацию на передачу.
– Чисто, – Лях был краток.
– Аналогично, движухи не наблюдовываю, начальник! – откликнулся Хоттабыч.
– Работаем! – унтером рявкнул Кайда. Понеслось. Короткими очередями из ручного пулемета Носорог загнал боевиков за «Ровер». Четверо, образовав полукольцо, зигзагами рванули вниз.
– Лях! – выдохнул в микрофон Кайда, огибая очередные заросли.
– На связи! – откликнулся наушник.
– Зачищай лишних! – Кайда увидел, как один боевик, поймав паузу в пулеметной очереди, рванул к ближайшей груде камней. Звука выстрела СВД никто не слышал. В бракоделах Лях не числился.
До джипа оставалось метров тридцать, когда ожил наушник:
– Начальник! Однако обидно. Ляху и работа, и почет. А, нам сирым токмо упреки. А, нас тоже клиент беспокойный образовался, – фальшивым голосом ныл Хоттабыч.
– Карабас? – Кайда замедлил бег.
– Не, пехота.
– Гаси! – Кайда нырнул за валун.
Пыль окончательно села, открыв обзор. Пикапы, слабо чадили. Кайда, стоял у издырявленного «Ровера», наблюдая, как бойцы, обходят место схватки. Слева стукнул одиночный выстрел. Мигом переместился за капот:
– Что там?
– Все нормально. Один в дохлого играл, лицедей, – откликнулся Чупа-Чупс:
– Командир, трофей нарисовался. В кювете нашли контейнеры. Судя по маркировке, пусковая установка “Милан” и три ракеты к ней. Берем?
– Кто таскать будет? Подорви, – Кайда направился к сидящему в пыли пленному.
