Три контейнера с мусором стояли чуть в стороне от двух четырнадцатиэтажных одноподъездных домов, огороженных с трех сторон бетонными стеновыми плитами. От этих домов к контейнерам тянулись как асфальтированные дорожки, так и простые тропы, проложенные жителями прямо через газон. Женщина в белом махровом халате и в косынке, покрывающей крупные бигуди, шла с двумя черными пакетами в руках как раз по такой тропе, чтобы выбросить мусор. Однако она остановилась, стала дожидаться, когда от контейнеров отойдут трое бомжей, стоявших там, на асфальтированной площадке. Тем более что эти персонажи, кажется, ссорились. Случайно попасть под горячую руку она совсем не желала.
– А ты, старый хрен, откуда здесь взялся? А ну-ка, дуй отсюда, пока ребра тебе не переломали. И не смотри, что у меня штиблеты драные. Я ребра умею и пятками ломать. Большой был когда-то спец по этому делу. Учти, я – бывший футболист, ноги у меня развиты дай бог каждому! Дуй, тебе говорят! – заявил довольно молодой, еще не полностью истощенный питанием на помойках бомж и махнул рукой на конкурента, оказавшегося возле мусорных баков, как на тень, недостойную внимания.
– Погоди-ка, – вступил в разговор второй тип, возрастной, беззубый, как и большинство бомжей.
Он был обладателем всклокоченной бороды, торчащей во все стороны, тогда как у его приятеля она росла, как ей и положено, сверху вниз.
– Пусть сначала сумку свою высыплет на асфальт, – проговорил этот практичный человек. – Он тут, похоже, все наши баки уже переворошил. Все с участка собрал, что можно было. Наше добро присвоил. А я из-за какого-то хмыря оставаться голодным не собираюсь. Высыпай, тебе говорят, не то Гоша сейчас тобой займется! Он у нас в подвале со всеми легко и быстро разбирается. Против него никто, кроме капитана, не устоит.
– А что, Кирилыч, я это запросто! – выдал Гоша, сделал шаг вперед и с силой врезал кулаком в свою же подставленную ладонь.
Прозвучал громкий хлопок, словно кто-то ударил в ладоши.
– Да и капитан, думаю, одобрит, – добавил этот тип. – Он нам всегда говорит, чтобы мы себя в обиду не давали.
– Что, хочешь сказать, что и кулаком тоже бить умеешь, не только пяткой? – с вызовом и явной усмешкой спросил его чужак, обладатель драного и грязного камуфлированного костюма, состоящего из куртки с коротким рукавом и штанов когда-то песочного цвета, а теперь уже давно и прочно темно-бурого. На ногах этот человек носил тяжелые берцы, сейчас почти полностью стоптанные.
– А это я сейчас продемонстрирую, – проговорил молодой бомж, у которого, наверное, чесались руки.
Он шагнул вперед и с размаху попытался ударить наглеца, вторгшегося на чужой участок. Этот самый Гоша, похоже, не привык к сопротивлению или давно уже не сталкивался с ним, поэтому в драку лез с охотой. Но в этот раз его кулак завершил траекторию своего движения раньше, чем парень рассчитывал, и столкнулся не с головой, а с предплечьем противника. Молодой бомж, видимо, умел бить только автоматически, не думая. Поэтому вторая рука Гоши тут же полетела вслед за первой и натолкнулась на такое же препятствие.
Но бомж в камуфлированном костюме не подставлял предплечья, а резко бил ими навстречу кулакам, еще не успевшим полностью сжаться. В результате послышался сильный хруст пальцев обеих рук.
Молодой бомж присел и зажал кисти рук между бедер. Он не сразу ощутил боль, но она все-таки пришла и показалась ему невыносимой. Гоша скривил длинный, широкий рот под неаккуратно сломанным носом и, скорее всего, заплакал бы, если бы умел.
Его возрастной напарник даже не бросил, а просто уронил на землю, разжав кисти, два обшарпанных и рваных пластиковых пакета, которые нес в обеих руках. Он принял классическую боксерскую стойку левши, но тут же, еще до того как успел выбросить переднюю руку, получил удар ногой под правый локоть, прямо в печень. Бомж молча сморщился от боли, сначала рухнул на колени, потом закатил глаза куда-то под лоб так, что видны остались только красноватые белки, и вообще уткнулся лицом в асфальт.
