Как медведь пасеку заводил
Наступила весна, и проснулся в берлоге медведь. Отощал за долгую зиму, встал голодный и злой.
А что в лесу весной съестного? Чем поживиться? Пошел по тайге, два корешка каких-то выкопал, проглотил и не заметил. Муравейник разгреб, муравьиных яиц отведал. Птичка с гнезда слетела, ее яички забрал. Там травинку, там былинку – немного утолил голод и решил отдохнуть. Сел под развесистый дуб, пригрелся на солнышке и незаметно задремал.
Сквозь сон слышит – пчелка зажужжала. Приоткрыл один глаз, видит: пчелка села на желтенький цветочек, хоботком мед собирает. Работает. Обрадовался медведь пчелке и прогудел:
– Вот и пчелка проснулась. Скоро медком свежим полакомимся.
Совсем открыл глаза, следит за пчелкой, как она с цветка на цветок перелетает, лесную дань собирает.
Удивился:
– Такая маленькая живулька, а сколько сладкого меду за лето насобирает!
Медведь даже лапу полизал, которой в прошлом году мед пробовал. А пчела тем временем закончила свою работу и улетела.
Думал, думал медведь о меде и вот что вспомнил. Люди не разоряют гнезда лесных пчел, они у них только мед берут. А у себя в деревне они разводят пчел в деревянных ящиках, которые называют ульями. Вот где меду-то! И захотел медведь сам разводить пчел.
– Пойду-ка я на пасеку. Погляжу, как люди заставляют этих малышек на себя работать. А впрочем, чего смотреть, и так все ясно. Возьму себе два-три улья. Отнесу в лес, поставлю возле берлоги на полянке, цветов там видимо-невидимо. Пчелам летать близко, а я буду их только выгонять да загонять. Буду пчел пасти, а потом сладкий мед есть. На что лиса хитра, и та мне позавидует.
Идет медведь на пасеку, все думает про пчел, про мед, и так ему приятно мечтать. Замечтался и не заметил, как откуда-то лиса выскочила. Поклонилась медведю и говорит:
– Здравствуй, медведко! Ну, как ты зиму спал-почивал?
Медведь остановился, на лису поглядел и отвечает:
– Зиму перезимовал неплохо, а сейчас есть нечего…
Хитрая лиса один глаз скосила, другим подмигнула, хвостом туда-сюда вильнула и говорит:
– Правда твоя, Миша, когда есть нечего, очень бывает неприятно, только одно мне непонятно: как же ты, голодный, бредешь, а песни веселые поешь? Я когда голодна, бываю, то песен не распеваю.
А у медведя в голове все мысли о меде. Скорее бы до пасеки дойти. Лисе же боится сказать, что хочет пчел завести. Не раз она его, простака, обводила вокруг лапы. Терпел, терпел, не выдержал и сказал:
– А я, лисонька, хочу сам пчелок развести, чтобы свой мед был. Вот пойду на пасеку, возьму два-три улика и поставлю на поляне возле берлоги. Пчелы мне будут мед собирать, и я всегда буду сыт.
Лиса глянула на медведя лукаво и говорит:
– За пчелками, Миша, нужно присматривать, а не то они могут от тебя улететь. Они вон, какие невелички, не уследишь за ними с непривычки.
Медведь только лапой махнул:
– Нечего, лисонька, всякие небылицы плести. Я сам буду их пасти. А ты приходи ко мне в гости мед есть, и песенки пчелиные слушать.
Повернулся медведь и пошел дальше, а лиса поглядела вслед и сказала про себя: «Хорошо, Миша, приду поглядеть, какие ты будешь песенки петь. Не столько хочется тебя попроведать, сколько медку твоего отведать».
Темной ночью, когда все спали, залез медведь на пасеку, взял два самых больших улья и унес на свою поляну. Так устал-умаялся, что лег рядом с ними на землю и уснул. Проснулся рано. Солнце только-только показалось из-за леса. Глядит, а пчелы возле лотка уже копошатся. Погудят и разлетаются в разные стороны. А на цветы, что на поляне, ни одна не садится. Вот беда! Испугался медведь и думает: «Так они разлетятся, и не вернутся, дороги не найдут, и не будет мне меду».
