1
– Владимирская Богоматерь, миленькая, ты такая хорошая, ну, пожалуйста, пошли мне мужа, моего, желанного, преданного, чтобы не изменял.
Стою, плачу. Что плакать! Нет времени. Сейчас нужно идти в школу. Вызывают: сын учится еле-еле, ведет себя плохо. Это они плохие, а сын – умница, гений. Очень им хочется красивой женщине читать мораль, потупить мой проницательный взгляд, убрать счастливый блеск в моих глазах. Пойду, еще шоколадку купить нужно, а лучше – две. Подарить, подсластить.
Я Вам, только Вам дарю, любите моего сына, уважайте его!
Листаю молитвослов, вот, нашла: молитва за учебу, за отрока. Может, поможет?.. Звонок из брачного агентства:
– Алё. Танцуй!
– Неужели получилось?!
– Письмо на французском языке. Фотография: черное пальто, портфель – солидный. Приходи, будем переводить.
Вот оно! Принц мой! Никому не отдам! Буду пирожки стряпать, встречать с улыбкой. Никогда не спрошу: «Где ты был?», буду так: «Солнышко мое! У тебя все хорошо?» А потом… кухня, оторвать взгляд друг от друга не можем.
Если вспомнить, посчитать, сколько их было… И все – «принцы», все «на коне». Всех любила. Ждала. А бывало… сразу двух, в процессе, по очередности. Сегодня тебя люблю. Завтра… опять люблю. Это есть такое: что главное, не знаешь, обязательств не даешь и ничего не просишь, ведь если мужчина не муж, это подразумевает «любовь встреч», а к чему они приведут?.. Либо к привязанности, либо к перенасыщению.
А на всю жизнь – вот оно – счастье!
Одна… Прижаться не к кому. Всплакнуть. Друзья все уверены, что столько лет без мужа – это карма. Все сама: хозяйство, дом, машина,
работа, досуг, сын. Устала… Хочу любви настоящей!
Письмо в длинном конверте от иностранца. Никому не скажу, чтобы не сглазили. Незачем. Читаю письмо. Это он… такой-то… такой-то… да я уже люблю, обожаю его!!! Ждать не хочу. Главное, что он мечтал о такой, как я. Вы, говорит, МАДОННА. В Европу поедем и жить будем в райском уголке континента – на французском корсиканском острове. Где это?.. Карту! Вот он – островочек! Здесь живет моя судьба! Мое. Не спорить!
И затаилась… К Зине, что ли, сходить, погадать? А вдруг скажет, что не ездить?! От зависти. Счастью чужому никто радоваться не может.
Подруги сглазят, друзья будут смеяться… Вражеский мир, а там – мое! Деньги пошли, заработки. Приеду, отремонтирую квартиру, заберу сына и все! Мы – там, Средиземное море! Красота! Корсика!
Что-то скрипит, поет, из одного в другое переливается: не тревога, не печаль, не грусть и не предчувствие… Но, тяжело на душе…
Владимирская Богоматерь, матушка, что это?! Рука непроизвольно тянется к молитвослову, ищу поддержки – в чем? Если все так хорошо. Что хорошо? Опять сумбур, а рука тянется.
«Живи в помощи Всевышнего, в крове Бога Небесного…» – девяностый псалом читаю. Утром и вечером. Для чего? Не знаю, но читаю.
Душа рвется на части от любви к ней, к мечте, люблю его изображение на фотографии. Все встречи отменить! Ведь женщина в грезах – она невинна, она чиста… она любит уже мужа! Он же муж?! Он же пишет!
А они здесь со мной чужие. Они сглазят, усомнятся, не допустят!
– Пусть он мне звонит каждый вечер и говорит что-нибудь по-французски. Я все пойму. Я к нему буду привыкать.
– Ладно, скажу, – согласилась подруга-переводчица. Верит, твердо верит.
И вот вечер… И я, как Лис из «Маленького принца», сознательно приручаю себя. Так просто в одно время и ждать звонка, и дождаться. И опять ждать… его… голоса в ту важную для меня назначенную привычную минуту. Тишина в комнате. Все убрано, что может отвлечь: сотовый, музыка. Закрыть окна.
И вот звонок: голос смеется, теплый, а я стараюсь говорить таким бархатным, нежным. Смех у меня, как колокольчик, ну, это мне так кажется. Я же его отрабатывала, прослушивала, это же первый контакт.
