Предисловие для тех, кто НИКОГДА не читает предисловий
Вы открыли книжку «Сказки ПРО Пушкина». У нее нет одного автора, под этой обложкой сказки, которые написали профессиональные литераторы, экскурсоводы, работники библиотек, пенсионеры и даже подростки, которые приняли участие и победили в литературном конкурсе «Сказки ПРО Пушкина».
Конкурс не накладывал на фантазию авторов никаких ограничений. Главное, чтобы в истории действовал сам Александр Сергеевич, герои его произведений, или использовались пушкинские сюжеты. А жанры и литературные формы могли быть самые разные. Вот и получились у авторов лирические стихотворения, фантастические рассказы и почти научные изыскания.
Может, это кощунство? Конечно, нет!
Пушкин потому и считается классиком, что к нему обращается каждое новое поколение, порождая новые интерпретации. Зощенко позволил себе написать шестую повесть Белкина, а Брюсов – закончить за Александра Сергеевича поэтический цикл «Египетские ночи».
Почему же и мы не можем себе этого позволить?
В 1912 году поэты-футуристы Алексей Крученых, Владимир Маяковский и Давид Бурлюк в своем манифесте «Пощечина общественному вкусу» писали: «Только мы – лицо нашего Времени. Рог времени трубит нами в словесном искусстве. Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее иероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности».
А мы не позволим сбросить Пушкина с «Парохода Современности»!
И это даже не потому, что мы ему многим обязаны. Тургенев сказал: «Пушкину одному пришлось исполнить две работы, в других странах разделённые целым столетием и более, а именно: установить язык и создать литературу».
Мы не забудем Пушкина потому, что он был такой сложный и разный, он сумел так рассказать о том, что нас волнует и сейчас, что и теперь он для нас не памятник и не название улицы. Он живой!
И мы берем его с собой в самое главное путешествие каждого человека – путешествие по жизни.
Надежда Филиппова
Владимир Иванович Даль по долгу службы приехал в Нижний Новгород в 1849 году. Он занял пост управляющего нижегородской Удельной конторой, где ему приходилось ежедневно иметь дело с десятками людей, решая их имущественные вопросы.
Работа всей его жизни – «Словарь живого великорусского языка» продолжалась непрерывно. В Нижнем Новгороде автор продвинулся в составлении словаря до буквы «П».
Говорят, в Петербурге для тайных обществ – раздолье. Густые невские туманы, дома-муравейники, тёмные дворы, чёрные лестницы, плащи-кинжалы, казаки-разбойники. Смешно. Владимир Иванович всё это почитал вздором, развлечением для профанов – впору только сущеглупым юнцам да скучающим вельможам. Он же ни к тем, ни к другим касательства не имел и рядиться в графа Калиостро был решительно не намерен. Ежели возглавляешь не опереточную масонскую ложу, а Орден, то о конспирации по долгу службы знаешь поболее, чем всё Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии в полном составе. Ни к чему из себя шутов гороховых строить. Так что штаб-квартиру Ордена Владимир Иванович спрятал по всем законам тайной науки – на самом виду.
