Сегодня я, как и обычно, была одета в свой любимый костюм цвета спелой вишни, обтягивающий мое тело, как вторая кожа. Понимаю, что тут у вас возникнет закономерный вопрос, а когда это такой костюм успел стать для меня обычным?
Объясняю, в последние три недели, которые я провела в верхнем слое, потустороннего мира, так называемом Астрале. Не такое уж и плохое местечко, как оказалось на поверку, должна я вам сказать. Более того, весьма напоминающее Реал – так они здесь в Астрале называют мир тех, кто обладает бренным, то есть физическим телом. Кстати, упомянутое мной определение физического тела как «бренного» – это не мой термин, это местный.
Именно так, как к бремени, здешние жители относятся к вечно нуждающейся то в уходе, то в кормлении, то в лечении физической оболочке, которой они так дорожили там и которая, как оказалось, совершенно не нужна здесь. «И слава богам! – рассуждают они. – Ну, кому нужна оболочка, которая отнимает практически все душевные силы, в связи с тем, что они уходят на поддержание ее нормальной жизнедеятельности, чтобы она же хорошо выглядела и не мешала душе наслаждаться жизнью?
И знаете что? Прожив здесь совсем немного, я начинаю понимать, что во многом они таки правы. И хотя в Астрале, никто не может принимать вид другого существа (точнее мочь, то может, но это запрещено астральным законом), зато можно выглядеть настолько молодым, здоровым и красивым, насколько хочешь. Насчёт красивым, в рамках разумного, конечно – в том смысле, что всё, что хочешь увеличить, удлинить, можно и увеличить и удлинить, а все что хочешь уменьшить и укоротить – можно и уменьшить и укоротить.
Правда, как и в Реале, в Астрале – за всё нужно платить. И чем более желаемо это что-то, тем дороже это стоит. Так что, как это ни печально, но и здесь тоже душам приходится работать, чтобы заработать на комфортное проживание. Однако я отвлеклась от основной темы моего повествования…
В общем, стою я вся такая невероятно красивая (потому что зарабатываю я здесь весьма прилично. А вы что думали?! Ведьма с моими талантами, нигде не пропадет) грациозно опираясь на витрину ювелирной лавки и нервно постукиваю по стеклу длиннющими ухоженными ногтями, так как ожидаю неприлично уже опаздывающего некоего господина…
– Любимая! Прости! – в лавку вбежал запыхавшийся ожидаемый мною господин. – В последнюю секунду появилось неотложное дело! Прости!
– Что ты котик! – улыбаюсь я. – Ну разве могу я на тебя сердиться из-за всего-то какого-то шестнадцати минутного и двадцать-двух секундного опоздания? Да и кто вообще их считает, эти минуты и секунды! Только не я! Милый, ты посмотри какое колечко! – я хлопаю глазками и заискивающе улыбаюсь.
– Любимая… – господин замешкался и кашлянул. – Я не уверен, что я могу позволить себе это колечко…
– Любимый! – капризничаю я, две бриллиантовые слезинки, классом почище, чем в этом колечке, на которое я надеюсь раскрутить жлобливого господина, и уж точно побольше размером, наворачиваются на глаза и дрожат на моих длиннющих ресницах. – Ты меня не любишь! – у одной из моих слезинок закружилась голова, и она рухнула вниз, прокладывая мокрый след боли и разочарования по щечке, увлажняя мою и без того идеальную кожу. – Не любишь! – топнула я ножкой, чем помогла и второй слезинке тоже свалиться, чтобы повторить горькую судьбу предыдущей.
Господин не выдерживает атаки слезами и идет на попятный: – Знаешь, милая, я думаю, что смогу что-нибудь придумать…
– Сможешь?! – я снова хлопаю ресницами, теперь уже счастливо. – Ты самый любимый! Самый щедрый! Самый! Самый!
Счастью господина нет предела. – Уважаемый, – обращается он к хозяину лавки, седобородому дворфу, – мы берем колечко! И еще к этому колечку вот это колье!
