Лель и Лада
(сказ о рождении Любви)
Там, где была она, был рай.
Марк Твен
Это седое предание сохранилось с тех времён, когда наши пращуры, как и дикие животные, ещё рыскали по лесам и степям в поисках пищи, ночуя прямо под звёздным небом. Подобная жизнь таила опасности: повсюду их подстерегали клыки и когти хищников. С Северного полюса надвигались на земли безжалостные ледники, сковывая без разбора равнины и кряжи, окутывая хладным сном целые страны. Прошли долгие тысячелетия, пока наконец-то льды, тая, излились миллионами рек и ручьёв, оставив после себя миллиарды озёр и новоиспечённые равнины. На юге знойное буйство засухи срывало с целых континентов растительность, как кожу, оставляя после себя лишь поющие пески и камни. Но сушь сменяли дождевые потопы, надвигались болота, и так происходило в течение многих веков.
Встарь неотступно за древним человеком следовали Голод, Болезни и Смерть, нещадно забирая хворых, детей и стариков. Оттого нечасто среди людей гостили Радость и Веселье. Но самое ужасное – первые народы не ведали Любви и Дружбы. Седой обычай гласил: богатые семейства роднятся с могущественными родами, а слабые – лишь со слабыми. Такое мироустройство до поры до времени всех устраивало, ибо люди не задумывались о том, чтобы жить иной жизнью…
Как-то раз в весенний день на берегу реки во время разлива среди пены и мусора, принесённого половодьем, женщины приметили младенца. Они спасли малыша и отнесли его в селение. Родители ребёнка не отыскались. Младые девушки нянчились с ласковым крохой, вскоре подыскали ему и кормилицу. Старики разрешили приютить сиротку, тем более привычный до икоты для людей голод в ту весну миновал здешний народ. Так среди охотников и рыбаков, населявших лесистые берега полноводной реки, прижился мальчуган, наречённый Лелем.
Община содержала парнишку, передавая из семьи в семью. Но худо жить на земле без родни: некому вступится за парня, порой даже слова доброго никто не обронит. Случалось, украдкой Лель растирал своим кулачком по щекам солёную водицу, но не таил обиды на людей, по-прежнему всем улыбался.
Шло время, голодную зиму сменяло сытное лето. Много раз зацветала черёмуха в томном ожидании терпких ягод. А с подсолнечной стороны на северную не раз и не два тянулись стаи пернатых обитателей воды и суши, чтобы проголосить на родине скорые свадьбы и новоселье, но уже с первыми заморозками, собрав крикливые ватаги, в тоске воротиться с приплодом на чужбину, в далёкие тёплые страны.
Неприметно и сирота вымахал в ладного парня – кровь с молоком да кудри по ветру ровно из чистого золота. Хорош да пригож, разумен да ловок. Среди одногодков – первый добытчик, не сыщешь такого второго охотника и рыболова. Только одно туманило ясные очи Леля, что он безродный сирота. Кто ведает, какого он роду-племени да чья кровь клокочет в нём?
В тот памятный для Леля год, когда настало его совершеннолетие, по весне сразу после разлива, когда луга запестрели разнотравьем, пришлось юноше вместе с одногодками пуститься на поиски суженой. Надев белые одежды и сплетя венки из первых полевых цветов, с замиранием сердца ватага друзей пустилась в дальний путь.
По дороге от селения к селению Лелю улыбалось немало девиц. Они желали лишь с ним пустить свой веночек по речным волнам, а следом, взявшись с суженым за руки, обойти посолонь вокруг кудрявой берёзы. Но противились отцы невест, токмо прознав, что парень – круглый сирота, без роду и племени, и гнали жениха со двора. Ни богатые, ни сильные и ни даже негожие семейства не хотели видеть Леля среди своей родни. Никому в целом мире он оказался не надобен.
