милой незнакомке
открывшей
раннее неизвестный мне
мир романтики
Таинственный песок
Было начало весны 1955 года. В этот год Нью-Йорк был самым прекрасным городом, весна наступила раньше обычного, снег только сошёл и молодая, еле зелёная травка стала пробиваться на божий свет, а в воздухе города летал дух романтики. Даже в самых загрубевших сердцах пробуждается любовь.
Было только середина марта, а в обеденное время солнце грело как в мае. Радостные такому раннему теплу, на улицы города выехало дюжины тысяч машин. Но ещё обрадовало жителей города то, что была пятница и половина машин с семейными парами направлялись за город на пикник. Девушки, снявшие тяжёлые зимние вещи и одевшие лёгкие весенние кофточки, радостные разъезжали по городу. Парни, отмыв отцовские машины и взяв с собой, в пассажиры своих подружек, направлялись уединенные места, где можно повеселиться. Жизнь продолжается и все спешат по своим делам. Из-за того, что сразу на дорогах появилось большого количество машин, на Бруклинском мосту образовалась дорожная пробка.
По не объяснимым обстоятельствам злой рок собрал почти все машины города на бруклинский мост. Всё куда-то спешили, и спешили, почему-то в одном направлении, за город. Но эта ужасная, никому не понятная дорожная пробка, остановила всё движение. Гул машин, гул тысячи машин проводил в неистовство, в бешенство не только водителя, но и пассажира машин. Все нервничали, вертели головой по сторонам, пытаясь понять, что произошло, но всё без толку, ничего не было видно из-за передних машин.
Молодой человек, которого зовут Джим Аланто Кесседи, возвращался в обеденное время из университета, когда случай загнал его автомобиль на бруклинский мост. Парень сидел в своём автомобиле марки «Хамберт», и ему было не по себе. Он спешил домой, и это дорожная пробка была не нужной задержкой. Он торчал в потоке остановившихся машин уже с полчаса, пытаясь разглядеть впереди, что вызвало такую задержку и создало такое автомобильное столпотворение. Но ничего особого не увидел, кроме трёх рядов машин, гудящих застывших в ожидании. Он не выдержал и тоже нажал на клаксон. Звук клаксона его машины был такой сильный, что с болью вонзился в его уши.
– Чёрт возьми! – выругался он и посмотрел налево.
Полевую сторону от его машины он увидел старенький серебристый олдсмобиль. В машине находился только один человек, водитель. Это был полноватый, лысеющий старик. Одет он был в серый костюм с небольшими потёртыми местами на локтях. Но Джима привлекло не это, а поведение этого старика. Тот, сидя за рулем, сильно нервничал и при этом время от времени оглядывался по сторонам. Всё это время он прижимал к груди дипломат. Заметив, что парень наблюдает за ним, отвернулся, ещё сильней занервничал, и было видно, что дрожь пробежала по всему его телу, а костюм намок подмышками от пота. Джим сразу догадался, что этот старик везёт что-то ценное, что именно не мог понять, но скорей всего деньги. Своим нервным поведением, он быстро надоел Джиму и тот перевёл свой взгляд впереди стоящую машину.
Впереди стоял синий Понтиак 50-х годов. Это был Понтиак семейной пары. Джим заметил внутри машины, на заднем сиденье двух детей шести и десяти лет. Была пятница и они, по-видимому, собрались на пикник на три дня выходных, и эти три дня они проведут семьёй на природе. Дети были не спокойными и ни минуты не сидели на мести и постоянно крутились. Мальчишка, что был постарше, посмотрел в заднее окно и, заметив Джима в машине, толкнул в бок своего брата. Тот, посмотрев в заднее стекло и увидев Джима в машине, посмотрел на брата и улыбнулся. Его брат, посмотрев на своего брата и увидев радостное выражение брата, улыбнулся в ответ. Каждый из них понял, что теперь им есть чем заняться. Они уселись поудобней и затем, смотря в заднее окно, стали строить рожицы глядя на Джима и вино было, что это их забавляло. Джим ещё некоторое время смотрел на глупое поведение детей и затем перевёл свой взгляд на право, на другую машину.
