***
Где лава кипит и рушатся замки,
Там древняя кровь пробудится от сна.
И черное зло, вдруг окрасится белым,
Лишь золото глаз, несмотря на запрет,
Бесстрашно шагнет и останется целым,
Когда загорится пред ним ночной свет.
Солнце медленно и уверенно выползало из-за гор, освещая Сумеречный лес и верхушку замка-скалы, находящегося за Тихой долиной. Он, глядя в каменный оконный проем, поморщился. Он любил солнце. Сделал это по привычке. Его обязывали собственная суть, мир, которому он принадлежал, и титул, дарованный много веков назад. Где это видано, чтобы Князь Ночи с наслаждением загорал на солнышке? Кто узнает – засмеет. А может, и того хуже – перестанет бояться. Хотя… Люди бывают настолько глупы, что он не удивился бы, если кто-то из них, узнав о его нежных отношениях с раскаленным добела небесным диском, решил, что Повелитель ночных кошмаров стал настолько могущественен, что теперь будет терзать народ не только по ночам, но и днем. От этой мысли Князь улыбнулся, еще раз глянул на приобретавшее краски небо, наконец, отошел от окна и посмотрелся в зеркало.
Перед ним стоял молодой мужчина, чуть старше тридцати, в черных развивающихся одеждах, рассеивающихся дымкой. Высокий, жилистый, бледный, с черными прямыми волосами, доходившими до поясницы, светло-серыми, почти белыми радужками глаз, тонкими алыми губами, словно окрашенными кровью своих жертв, прямым изящным носом и острыми скулами. Он был прекрасен во всем, но его вот уже несколько десятилетий расстраивало, а порой и вовсе раздражало выражение лица. Вот и сейчас в отражении он видел невообразимо кислую скуку.
В последнее время в мире было все спокойно. Никаких войн, катастроф, болезней – ничего такого, что он так любил. Сначала Ортиус был так зол, что смог собрать богатый «урожай» – несколько сотен бедолаг, попавшихся под его горячую руку. Правда теперь заключенных стало гораздо меньше. Камеры медленно пустели по мере того, как умирали его пленники. И заполнять свою тюрьму снова Князь отчего-то не спешил. Его душа, если, конечно, она вообще была у созданий, подобных ему, требовала разнообразия и настолько его беспокоила, что он не мог заснуть. Даже когда по дворцу прокатывались звуки его любимой «колыбельной». Вот и сейчас, крики, спустя несколько часов оборвались (вероятно, человечишка не выдержал пыток и испустил дух), а у Князя Ночи сна ни в одном глазу. Он раздраженно цокнул языком, поднялся с кровати и снова подошел к окну, за которым светило давно перевалило на вторую половину неба, и незаметно наступали прозрачные сумерки. Ортиус собирался было огорченно вздохнуть в преддверии очередной скучной ночи, но внезапно почувствовал, как пол под его ногами задрожал.
За лесом, в районе Спящих земель, в небо поднималось черное густое облако. Князь, глядя на него, впервые за несколько лет улыбнулся. Спящая, наконец, проснулась…
Отыскать совершенно обычный предмет в землях Волшебников – дело совсем не простое. Особенно, когда ты не знаешь, что конкретно ищешь. Все еще с детства знают, что здесь магией пропитан каждый дюйм. Мэйвин бродил по заданному экзаменаторами маршруту уже часа четыре. Близился день, и у парня оставалось не так много времени, прежде чем испытание подойдет к концу и Клофтол – южную часть материка- поглотит невыносимая жара. Парень обошел заброшенную деревню раза три. Заглянул в каждый дом, обшарил каждый сарай и подвалы – бесполезно. Здесь даже бабочки имели остаточный магический след. Каждая букашка и травинка. От такой концентрации магии уже мутило, и болела голова. Мэйвин сошел с дороги и опустился под тень дерева с широкими овальными листьями, названия которого он не знал. Может это и к лучшему – думал он, неторопливо глотая прохладную воду из фляги. Если уж тут ему так плохо, что же с ним было бы, выполни он задание и поступи в Ремгас. В университете волшебников наверняка магии еще больше.
