Часть 1. Первая ходка Слепого
– Ты, главное, слушайся меня во всем, Слепой. Ты пока Зоны не знаешь и без наставника пропадешь. А я научу, подскажу, если что. Походишь со мной месяц, привыкнешь, приметы изучишь, разберешься, что почем. Тогда и сам начнешь промышлять. А пока – смотри и учись. Это в твоих интересах, если, конечно, жизнь тебе дорога́.
Пожилой сталкер поскреб щеку, заросшую седоватой щетиной, и закончил:
– Ну, конечно, и у меня свой интерес должен быть. Половину хабара, какой у тебя в этот месяц случится, отдашь мне за науку. Хоть у кого спроси – я если берусь молодого учить, то всегда его обратно живым привожу.
Сталкер победоносно оглядел бар и повторил:
– Хоть у кого спроси!
Собеседник, худощавый парень, криво ухмыльнулся.
– Чего скалишься? Это обычные условия. Так всегда с вашим братом, новичком, договариваемся.
Сидевший за соседним столом здоровенный блондин поддакнул:
– Точно. У Макарыча бизнес налажен. Он частенько молодых берет в обучение.
Будущий ученик улыбнулся шире:
– Макарыч, я согласен, только прогорит твой бизнес со мной. Половина хабара твоя, без вопросов! Но только прикинь: половина от ничего – это ровно вдове меньше, чем ничего. Я ж пока ничего не умею.
– А вот это моя забота – как и тебя обучить, и в накладе не остаться. По рукам, Слепой?
– По рукам. А когда начнем?
– Да вот сейчас примем по последней – и в путь!
Слепой поднял свой стакан:
– За удачу!
Тут за стойкой заорал Бармен:
– Эй, Пригоршня! Забирай свой заказ!
Блондин, с интересом наблюдавший из-за соседнего стола за заключением трудового соглашения, поднялся, нахлобучил потрепанную ковбойскую шляпу и пошел к стойке. Там они с Барменом стали подсчитывать снаряженные магазины к «калашникову», пачки галет, консервные банки. Пересчитанное Пригоршня убирал в рюкзак. Потом важно сказал:
– Запиши на мой счет.
Слепой наблюдал за этой сценой, и Макарыч посчитал нужным ободрить ученика:
– Ничего, и ты таким станешь. Главное, меня слушай поначалу, тогда в люди выйдешь, и авторитет будет, и кредит у Бармена. А на удачу не полагайся. Зря ты за нее пьешь. В нашем деле удача – ненадежная штука.
– Слепая?
– Во-во.
– Ну, так я с ней всегда смогу договориться. Она слепая, и я Слепой, как-нибудь столкуемся.
Пригоршня тем временем закинул рюкзак за плечи и попрощался с Барменом.
– Да и нам пора, – сказал Макарыч. – Давай проверим оружие напоследок.
Часом позже они шагали по старой дороге. Асфальтовое полотно местами пропадало под кучами прелых листьев, земли и обломанных веток. Потом снова показывалось.
– Для начала тебя по спокойным местам вожу, – объяснял Макарыч. – Чтобы ты попривык. Покажу кое-что, объясню спокойно.
– Ты нарочно для новичков здесь дорогу заасфальтировал?
– Чего? Шутишь… Скажи лучше, почему тебя Слепым прозвали.
– Со зрением проблемы. Дальтоник я.
Макарыч с подозрением покосился на спутника. Слова «дальтоник» он не знал и заподозрил новую шутку. На всякий случай он заявил:
– Ты не подумай, я ко всем нациям одинаково отношусь. Мне что дальтоник, что француз. Лишь бы человек надежный был.
– Дальтоник – это не национальность, – растолковал Слепой, – это нарушение зрения. Я же говорю, кличка у меня еще со школы из-за этого. Иногда не различаю красный и зеленый цвет. Я и в Зоне из-за этого.
– Как это? Зона-то здесь при чем?
– Понимаешь, Макарыч, там, за Периметром, слишком много красных кнопок. Обычно красная кнопка – это такая, которую лучше не нажимать. А мне они все кажутся зелеными, так и ткнул бы. Но люди очень трепетно относятся к своим красным кнопкам и не любят тех, кто их нажимает.
