Я написала честную книгу, поэтому она жесткая. Тот, кто меня хорошо знает, не удивится. Я никогда ни о ком за глаза не судачила и всегда высказывалась прямо. Такая я есть, другой не буду. Правда, с годами, говорят, помягчала.
Рассказ от первого лица всегда грешит субъективностью. Я вижу ситуацию таким образом, но кто-то другой, кто в ней участвовал, может иметь совершенно иной взгляд на описанные мною события. Я старалась не лакировать свои воспоминания, а это на самом деле очень трудно. Нелегко обижать людей, что были рядом.
Я старалась вспоминать события своей жизни в той последовательности, в какой они происходили. Это получалось не всегда: одно воспоминание тащит за собой другое, из иного времени, что-то всплывает в памяти не один раз – видно, сильно меня зацепило. Часто я так и оставляла, не вычеркивала повторы – это ведь не дневник и не роман, это скорее разговор. А разговор, если он искренний, может быть и горячим, и сбивчивым – не корите меня за это.
Мне нередко ставят в упрек, что я никого не жалею. Но должна заметить, и вряд ли кто-нибудь возразит, что всю жизнь я прежде всего не жалею себя.
Почему «Слеза чемпионки»? Весь мир обошла, стала почти символом советских спортивных побед телевизионная картинка: мы с Зайцевым стоим на высшей ступеньке олимпийского пьедестала в Лейк-Плэсиде, звучит наш гимн, поднимается наш флаг, а по щеке моей ползет здоровенная слеза. Меня до сих пор спрашивают: чего это я тогда так расчувствовалась? Да, конечно, гордость за страну. Разумеется, сильнейшая нервная разрядка после изнурительной борьбы. Но еще и огромное облегчение от того, что все позади, с фигурным катанием покончено и я наконец свободна.
Правда, очень скоро обнаружилось, как я ошибалась. Но об этом вы прочтете в моей книге.
Ирина Роднина
Москва, март 2010 года
Легче всего начинать книгу о себе с воспоминаний о последнем крупном событии в собственной жизни.
Отгремел длившийся в течение всего сентября 2009 года мой всероссийский юбилей. Как я ни противилась, спрятаться не удалось. Еще некоторое время будут сотрясения атмосферы вокруг меня, особенно из-за трансляции «Калинки» на Первом канале, а потом жизнь войдет в свою колею. Как всегда, такие праздники наваливаются неожиданно. И, как всегда, кажется, что эта дата – некий рубеж. Но на следующий день утром встаешь – и ничего не изменилось. Как жила, так и живу.
Когда в конце весны – начале лета начали заводить разговоры о юбилее, я, честно говоря, страшно этого вечера опасалась. Разговоры шли в Думе, шли дома, и Оксана Пушкина, моя лучшая подруга, конечно, стала инициатором этого праздника. Но я об этом не думала. Тут ко мне еще пришла дама с Первого канала, объявила, что они готовят про меня документальный фильм. Я его посмотреть не успела, но все уверяют, что кино получилось хорошее, в нем много интересных старых кадров. Я ту теледаму долго уговаривала: если делать обо мне телеисторию, то в ней лучше обойтись без рассказов про сегодняшнюю Думу или про общественное движение «Спортивная Россия», одним из лидеров которого я являюсь. Хорошо бы большому пласту населения, называющемуся новым поколением, рассказать, отчего все так получилось. Почему мои шестьдесят лет отмечает страна, почему ко мне так относятся люди. Ведь даже тридцатилетние уже не помнят, как я каталась. Что же тогда говорить о более молодых?
Подготовка к большому празднику, откровенно говоря, сильно била по нервам. Мое участие в собственном дне рождения очень напоминало прежние времена, когда мы сами себе писали «выездные» характеристики. Чем ближе подступала дата, тем масштабнее становился размах, и я с ужасом понимала, что остановить уже ничего невозможно.
