Советский Союз, 1950 г.
Лето обещало быть жарким…
Ирина Акимчева радовалась наступившему теплу и долгим светлым ночам. Да и как не радоваться, если тебе восемнадцать лет, тебя только что приняли на работу в детский сад, и ты живешь в лучшем городе мира?
Ирина шла по московским улочкам и улыбалась прохожим. Настроение было великолепным. Она мысленно представила, как мама обрадуется новости, что Ирину приняли на работу. Две недели назад она ещё была выпускницей школы, а теперь, подумать только, она взрослый человек, начинающий трудовую деятельность.
Многие одноклассники Иры решили поступать в техникумы и вузы, но она сразу категорически отказалась от такой перспективы. Уже в девятом классе она твердо для себя решила, что хочет работать в детском саду. Ей всегда нравились дети, эти забавные маленькие карапузы. И Ирина очень сильно рассчитывала, что в скором времени и у неё появится ребеночек.
А что? Всё может быть…. Разве Олег в последнее время не намекал, что ему пора обзаводиться семьей, как-никак отслужил в армии, полгода уже работает на заводе, начальство им довольно, всё складывается, как он и планировал.
Ирина улыбнулась. Олег Каштанов ей нравился всегда. Они учились в одной школе, жили в соседних домах, и были знакомы целую вечность. Высокий, темноволосый, он производил впечатление надежного человека.
Именно такой ей и нужен был.
Она не могла сказать, что безумно влюблена в него. Нет, ничего подобного Ирина не испытывала, она вообще не верила в любовь, считала её выдумкой поэтов и романтиков. Будучи человеком практичным, она полагалась на собственный разум. Любовь – это для тех девочек, кто может себе позволить высокие чувства.
А её, извините, от этого отучили….
Ну, вот, она снова взялась за старое. Сколько раз она себя ругала и говорила, что всё осталось в прошлом, что ей следует забыть раз и навсегда? Теперь другое время.
Настроение испортилось. Возможно, другие и готовы были забыть о том, что было много лет назад, но готова ли она сама?…
В годы войны её мать занималась проституцией.
Да, да, Ирина знала, что девушке её возраста не положено знать не то, что это слово, ей не положено знать вообще о таких вещах. Но Ирина знала. И знала очень хорошо.
Ей объяснили, да так, что она это уяснила намного прочнее, чем все науки, преподаваемые в школе.
Ирина рано осталась без отца. Ей было шесть лет, когда в их небольшую комнатушку в общежитии без стука вошёл дядя Вася, молодой мужик с соседней площадке. Они вместе с отцом работали на стройке.
Катерина, мать маленькой Ирочки, сидела около окна и штопала платье дочери, которое та умудрилась порвать во дворе, играя с мальчишками. Она удивлялась и раздраженно качала головой, когда видела, что дочь никак не желает играть в тряпичные куклы с другими девочками-ровесницами, а трется поблизости с мальчишками.
– Это оттого, что ты хотел сына. Посмотри на свою дочь. Что из неё получится? – упрекала Катя мужа. – Она же только вчера подралась с Ванькой Штыровым. Ты знаешь, что его мать мне устроила? Настоящий скандал! Как она кричала, было слышно на соседней улице.
Николай, утирая густые черные усы, которыми он в тайне очень гордился, и считал, что они ему придают мужественный вид, довольно ухмыльнулся.
– А ты что?
– Что я? Что?… Конечно, стала защищать твоё чадо. В следующий раз будешь сам разбираться с разгневанными мамашами! Мне надоело! Ты бы лучше, чем резаться в карты у подъезда, занялся воспитанием дочери!
– Ну, и займусь, – с той же неохотой ответил Николай и поднялся из-за стола, где ел суп.
Ирина сидела рядышком, притихшая. Она боялась отца, хотя тот, в отличие от мамы, никогда её не наказывал: ни ставил в угол, ни бил ремнем. Так, потреплет по голове, взлохматит непослушные пряди и скажет:
