Бросив взгляд на часы, Лекси Виндхем-Джонс быстро вышла из конюшни и, минуя парадный вход, вошла в дом через боковую дверь. Верховая прогулка отняла у нее больше времени, чем она рассчитывала, но все же у нее оставалось достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.
Закрыв за собой дверь, она тут же опустилась на стульчик и с трудом стала стаскивать с ног сапоги для верховой езды. Услышав, как над ней деликатно покашливают, Лекси подняла глаза и увидела перед собой дворецкого.
– Могу я чем-нибудь помочь, мисс?
Его лицо всегда казалось мрачным, и впечатление это усиливали нависшие над глазами седые брови и тяжелый подбородок.
– Нет, спасибо, Стэнли. Я сама.
Все как всегда – Лекси возвращается с верховой прогулки, Стэнли предлагает свои услуги, а она вежливо отказывается. Своеобразный ритуал.
Сапог соскочил наконец с ноги.
Когда Стэнли, согласно традиции, все-таки не повернулся и не ушел, Лекси опять подняла на него глаза и услышала:
– Вас искала ваша мать.
Вздохнув, она сосредоточилась на втором, не менее упрямом сапоге.
– Что такого я опять натворила?
– Вернулся ваш… принц.
Эта новость на миг повергла ее в ступор. Стэнли, изменив своей постоянной невозмутимости дворецкого, на этот раз позволил себе выразить свое неодобрение. Он никогда не произносил этого вслух, и можно было ожидать, что никогда не произнесет. Но он полагал, что она и ее мать совершают ошибку. Лекси удвоила свои усилия по освобождению ноги, скрывая охвативший вслед за оцепенением прилив восторга. Наконец второй сапог оказался рядом с первым. Она встала и заметила:
– Он что-то рано… – И подумала про себя, что, возможно, он так жаждал поскорее ее увидеть, что…
– Думаю, смена секретаря вашей матери повлекла за собой некоторое разночтение во времени приезда принца.
– А что насчет ужина?
– Все готово. Хотя мне показалось, что ваш… принц хотел бы уехать сегодня же.
– А мама?
– Она рассчитывает, что вы, как и планировалось, уедете утром.
– Вот черт!
Лекси не считала, что расстраивать планы принца такая уж хорошая идея, но расстраивать планы ее матери, возможно, и того хуже.
– Согласен.
В серых глазах Стэнли сверкнули веселые искорки, и Лекси поняла, что он сказал еще не все. Впрочем, совсем скоро она сама все узнает.
– Где они сейчас?
– Играют на лужайке в крокет.
– Мне лучше пойти туда.
Она уже было повернулась, но приостановилась, услышав, как Стэнли снова прочистил горло:
– Вы не хотите сначала… э-э… освежиться?
Лекси опустила глаза и только тут увидела свои заляпанные грязью бриджи.
– Ну ни фи… – Она вовремя спохватилась. – Ну и ну! – И, уже вежливо, произнесла: – Благодарю вас, Стэнли.
Стэнли принял благодарность молодой хозяйки, с достоинством склонив голову.
Полчаса спустя Лекси, переодевшись в простое летнее платье, опустилась в кресло, стоящее в беседке. На подлокотник соседнего кресла был брошен кожаный черный пиджак. Испытывая неодолимое желание, Лекси потянулась, потрогала прогретую солнцем кожу, невероятно мягкую на ощупь шелковую подкладку и стала следить за партией в крокет, которая подходила к концу.
На лужайке было только два человека: широкоплечий Адам, готовящийся к очередному удару, стоял спиной к ней, и ее мать, которая рядом с ним казалась еще более тоненькой и хрупкой. Судя по напряжению узких плеч и слишком веселому смеху, который долетал до Лекси, Антония проигрывала. Не очень хороший знак… Конечно, головы с плеч не полетят, но все же окружающим спокойнее, когда Антония находится в приподнятом расположении духа.
Вот Адам размахнулся и нанес точный удар по шару матери. Адама считали тонким дипломатом, и можно было ожидать, что если он не поддастся явно, то, по крайней мере, будет чуточку более тактичен. Ее мать обычно была от него в восторге. Звонкий смех, последовавший за этим ударом, не обманул Лекси – этот удар вряд ли обрадовал Антонию. Странное сегодня поведение у Адама…
