Был конец мая. Солнечный такой, тёплый денёк. Юрий Михайлович Карелин возвращался в офис в хорошем настроении. Переговоры прошли успешно. Осталось уточнить некоторые детали контракта, и договор можно подписывать. Он прикидывал в уме выгоды от предстоящей сделки и усмехался. Толя будет доволен. Толя, Анатолий Фёдорович Смоленцев, был его шефом и старинным другом. Когда-то, более сорока лет тому назад, они вместе окончили военное училище, три года сидели за одной партой, спали на соседних кроватях, рядом стояли в строю. Разъехавшись после окончания училища в разные концы необъятного Союза, они вновь встретились во Вьетнаме, где оба служили военными советниками. И хотя командировка Юрия Михайловича вследствие полученного ранения оказалась не столь длительной, как у его боевого товарища, но пребывание вдали от родины, тревожные дни и ночи, бои и постоянная опасность окончательно породнили их.
К концу службы оба оказались в Москве, а уволившись в запас, сдружились ещё больше. Вместе пережили перестройку, зарождающийся дикий капитализм, наконец, создали свою фирму. Анатолий Фёдорович по обоюдному согласию (а может, как старший по воинскому званию) стал генеральным директором, а Юрий Михайлович – заместителем.
Конечно, каждый жил своей жизнью, своими семейными делами и заботами. Они были людьми различного темперамента и различной внешности. Анатолий Фёдорович с годами погрузнел, обзавёлся животиком, в поведении появились вальяжность, эдакие барские замашки, он был неравнодушен к дорогим напиткам и ресторанам, во время переговоров не прочь был помянуть о своём генеральском прошлом, порассуждать о высоких материях, в общем – поважничать.
Однако это не мешало ему успешно руководить компанией. Он был энергичен, в любом деле мог уловить главное звено, мёртвой хваткой брал, как говорится, быка за рога и настойчиво шёл к намеченной цели. На лице его не было ни единой морщины, розовые, словно наливное яблочко, щёки подчёркивали жизнерадостность и здоровье, а голубые, не тронутые временем глаза светились задором и энергией. Сотрудники считали его строгим, но справедливым. Вместе с тем нерадивые побаивались. Анатолий Фёдорович легко мог простить ошибку подчинённому, но лень, халатность вызывали в нём бурю эмоций. Вот здесь уж лучше не попадаться ему под горячую руку. Вызов к шефу на ковёр был событием, и никто не мог сказать, чем этот вызов закончится. Знали одно: виновный выйдет из кабинета шефа мокрым как мышь. А останется ли на работе – один бог ведает.
В отличие от генерального Юрий Михайлович был помягче. На его плечах лежала львиная доля задач компании. И он решал их успешно. Работал спокойно, без шума и мелочных придирок к подчинённым. Его принципиальность сочеталась с желанием досконально разобраться в той или иной ситуации, порой сложных взаимоотношениях между подчинёнными и деловыми партнёрами. Только после этого он принимал решения. Спокойная рассудительность, знание законов и педантичность Карелина уравновешивали кипучую энергию и взрывной характер Анатолия Фёдоровича.
Юрий Михайлович в свои шестьдесят пять был по-юношески строен, подтянут, хотя его несколько старили небольшая бородка с усами да тёмные очки – неизменные спутники на протяжении многих лет жизни.
Несмотря на различие характеров, друзей объединяли одни жизненные принципы и ценности. И жили, и работали они душа в душу, удачно дополняя друг друга.
Суровая требовательность одного смягчалась демократичностью и мягкостью второго. Но оба были честны, принципиальны, трудолюбивы, и это давало хорошие результаты. Их компания была небольшой, но успешно развивалась, доходы росли, сотрудники были довольны, партнёры охотно сотрудничали с ними.
