© Галина Болтрамун, 2024
ISBN 978-5-0064-6419-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Гаджеты строят гадюшник прогресса,
В лапах мыши искусанный тот интеллект;
Смак цветных революций столкнул интересы,
На вкус и на цвет ведь товарища нет.
На даче, где всё на дворе натурально
(хоть и, естественно, всё не подряд),
Ночью нечто мерещится так фигурально,
Как не додумался черный квадрат.
У кого в биографии много регалий,
У того и в кредите немало монет;
В рационе его многорогий рогалик,
А в чеках штрихкоды не сходят на нет.
Художник, поваленный сном на пленэре,
Спя, надеялся, что не упустит своё;
Встал и плюнул: оно ввечеру посерело,
И выругал голень, где ногу свело.
Не может всех лиц обеспечить всецело
То, что падает членам народа с луны,
Но они, как всегда ничего не поделав,
Опять таки всех ожиданий полны.
Валовое богатство отечества
В чьи-то руки несчетно стекается,
Но оно в высшем смысле приходится
На душу, считай, населения.
У тебя за душой ничегошеньки?
Не шарь там, психуя обиженно,
Блага ведь прицельно приходятся
Прям на душу, учти, населения.
Там уж много предметов и первой,
И двенадцатой необходимости.
Но всегда невдомек потребителю:
Как взять их с души населения?
Трудно жить на широкую ногу,
Если бес не в ребре, а в бедре;
Там немного от дьявола толку:
Шуры-муры подобны муре́.
В досаде возьмешь и споткнешься;
А в засаде не чуешь ног,
Там толкаясь с ядреной вошью,
Не бери ее в голову. ОК?
По утрам, отстранив одеяло,
Соблюдай иерархию ног;
Ту, с которой подняться пристало,
Береги, как диоптрии. ОК?
Краткость ног не брани там и тут,
Коль тебя, как ты думаешь, мало,
Ибо если они подрастут
Так, как мать их тебе не рожала,
То они тебя преподнесут
Как не мамы родной фигляра;
А на них твоя мелкая суть,
Все равно не достигнет радара,
Чтоб тебя в «Обозренье» впихнуть.
Кто прошел Агни, вуду и модные трубы,
Не вернется для Веры, Надежды и Любы.
Трубочист, подражая доцентской борьбе,
Гонит точку от И – по-над А или Б.
Змий тот в раю не принес столько горя,
Как в АЭС змеевик, не изгнавший засора.
Пентюх пар из себя выпускает, грубя;
У него, знать, не дело, а тело – труба.
Кому куш не приносят Газпромовы трубы,
Тот не купит селедке шикарнейшей шубы.
Каждый заметит, коль каждый не глуп,
Кровную родственность судеб и труб.
Почему ж всякий раз, если дело – труба,
Про него-то как раз говорят не судьба?
Когда высь будет плющить земную судьбу,
Для чего тот Архангел задует в трубу?
Тут судьбина сама загремит под фанфары,
Но о том трубаче – ля-ля-ля, тары-бары.
За идеями дело не станет:
Сотвори, например, змеевик
Для кручения бури в стакане;
А если сформуется пшик,
Ознакомься, как буря на лоне
Природы взвивает ба-бах!
Она там, в натуре, в законе —
Давит гадов на птичьих правах.
Тут тебя вызывает на саммит
Снять стружку твою важный гусь.
Но ты сам остаешься с усами!
А над всеми большими гусями —
дамоклые розги бабусь.
Если, видя как гопники штаммы
Бузят, раздерешь микроскоп,
То не трогай их милую маму,
Что не делает нагло гоп-гоп;
И прибор не шерсти по затылку,
Чтоб нащупать на вирусе вошь.
Ну не взять микрофлору за шкирку!
Что с тебя тут в науку возьмешь?
К подноготным интригам в науке
Привыкай с молодецких ногтей
И, как Павлов с капризною сукой,
Полюбовно условься ты с ней.
Оторвется, бывает, от чопорной
Чертовой бабушки тень
И с тенью от Матери-Родины
Залезет себе на плетень.
И трудно бывает прохожему
Расследовать, кто из них ху;
Он как-то сказал им: «Пригожие,
Признайтесь мне как на духу».
Они, чтобы стало понятнее,
Расстегнулись – и видится факт:
Мать-Родина – не суррогатная,
А бабушка – черту не брат.
Соглядатай остался довольным.
Но вдруг невзначай да впопад
На них обнажился фривольный,
