Про стритрейсеров вы слышали. Гоняют по ночным улицам и дорогам без правил. Это как бои без правил, но на машинах. А мне автогонщица попалась, эти ещё хуже! – молодая такая, крепкая. Я на дороге голоснул какому-то автобусу, а она на машине своей диковинной чуть ли не из-под автобуса выскочила и возле меня остановилась, как вихрь замер. Я говорю, до моря не подбросите? Спрашивает, до какого? А дело в Можайске под Москвой. Я туда на электричке доехал. Говорю ей:
– До нашего, до Можайского. А вы до какого можете?
– Да до какого скажете, до такого и можем. Москва – порт 5-ти морей, выбирайте.
– Я бы Чёрное выбрал. Но это дорого, наверное, на машине ехать, – думаю, она шутит, и я пошучу.
– Я покататься выехала, а не «бомбить». Садись, поехали. Искупаемся заодно.
– Так мы купаться поедем? – удивился я.
– Ну, ты на Можайское зачем шёл?
– Искупаться шёл, позагорать, отпуск у меня.
– А у меня всегда отпуск. Ты хотел в Можайском водоёме искупаться, а искупаешься в Чёрном море. Кстати, ты где там предпочитаешь купаться?
– Я в Анапе, наверное.
– Ну, и поехали!
Она так дала по газам, что машина вздыбилась на задние колёса, меня вдавило в сиденье, и кошмар начался!
Машина встала на все колёса после удара под днищем.
– Мы наехали на что-то, – прошептал я.
– Да не бойся ты, это у меня так автопилот включается, – спокойно ответила она, убрала руки с руля, закурила и сказала:
– Теперь можно спокойно поговорить. Меня Мара зовут, а тебя?
– А я не помню уже. Вспомню – скажу. Ты бы, Мара, на дорогу посматривала. И на автопилота бывает проруха.
– У моей машины не бывает. Папа у Илона Маска машину заказывал. Она у меня и самолёт, и катер. От гаишников уходить, а то надоели.
Ну, едем так за спокойной беседой, гоним куда-то, как сумасшедшие без руля. Кофе попили. Я смотрю в зеркало, а за нами скорая помощь и пожарка гонятся, не отстают. Причём и пожарка, и скорая – тоже спортивные. Я говорю, похоже, за нами гонятся. Она отвечает, папа это чудит. Прикрепил ко мне машины сопровождения, как к маленькой.
В это время на дорогу вышел табун лошадей. Перед лобовым стеклом за долю секунды промелькнуло лошадиное туловище, копыта и голова с огромными глазами. Все осталось позади, но наш «Илон Маск» почему-то начал чертить по асфальту брюхом. С крыши в моё боковое окно свесилась лошадиная голова с огромными глазами и внимательно меня осмотрела. Значит, мы везли на крыше кобылу. А может, мерина. Лошадь пожевала губами и укусила меня за плечо. Я вскрикнул от такой наглости. Мара в другое окно схватила лошадь за копыто и пощекотала его. Лошадь заржала и спрыгнула на землю. Видимо щекотки боится.
– Ну, ты ещё не вспомнил, как тебя зовут? – спросила Мара.
– Да как тут вспомнишь?
Тем более, что гаишная сирена сзади уже приближалась и заглушала шум ветра и ржание лошадей. У гаишников, видимо, были к нам вопросы. Мара нажала на какую-то кнопочку, и мы плавно взмыли в воздух. Две маленьких гаишных машинки остались далеко внизу. И наши «пожарка» со «скорой» – тоже.
Но на высоте птичьего полёта другие помехи появились. Сначала бились ласточки об стекло. Потом в хвост пристроились журавли. Летели за нами клином и курлыкали.
Потом дельтаплан пронёс человека. И что удивительно, этот дельтаплан птицей оказался. Он приземлился к нам на капот и человека аккуратно положил у лобового стекла. Стал нас изучать. Клювом здоровенным об стекло постучал, голову наклоняет в обе стороны, интересуется. Тут и человек зашевелился, обстановку оценил и давай кричать, спасите, помогите.
Затащил я его в машину с грехом пополам. А птица крылом махнула и улетела. Человек быстро отошёл от стресса, сказал, Геннадием меня зовут. Вот КАК они всё помнят при стрессе? Оказалось, он из самолёта выпал, а птица его спасла. Вернула в родную стаю к людям.
